Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь - стр. 23
Скоро выяснилось, что зал тесноват для такого резвого танца, как полька. Пары сбивались в кучу, постоянно рискуя столкнуться. Орджоникидзе танцевал более чувственно, чем Микоян. Марина ощущала его возбуждение, стремление ей понравиться.
В конце концов они оказались рядом со Сталиным и Егоровой. Галина плясала, откинув голову, на губах блуждала улыбка. Она просто млела в объятиях Сталина, радостно подчиняясь партнеру. Хохотала, играла бровями, перебрасывалась шутками с Орджоникидзе. Закружившись, пары столкнулись. Марина чуть не упала, но ее поддержал Серго. Одной рукой он ее раскрутил с такой силой, что подол Марининого платья взвился, как парус. Сталин одобрительно хмыкнул:
– Отлично, отлично!
И точно так же раскрутил Егорову. На этом танец закончился. Музыка сменилась хрипом, потом наступила тишина. Было ясно, что пластинка не доиграла. Видимо, Сталин не взвел до конца пружину. Раздались крики:
– Иосиф, заведи!
Но Сталин с радостным смехом напроказившего мальчугана обнял Егорову, и они закружились в вальсе без всякой музыки. Галдеж не унимался:
– Иосиф, давай польку!
Вытянув руку, он ею покрутил в воздухе, будто заводит граммофон, а потом, наклонившись, чмокнул губами аппетитную округлость, выпиравшую из декольте Егоровой.
– Иосиф!
Марина вздрогнула. Оттолкнув ее, Аллилуева вцепилась Сталину в рукав.
– Иосиф, что ты делаешь?
– Ничего особенного, Надюша!
– Думаешь, я слепая?!
Она уже кричала. А Сталин, продолжая посмеиваться, обежал взглядом зал, будто призывая всех в свидетели.
– Ну, Надя, Надюшка, что ты выдумала? Мы развлекаемся…
Язык у него чуть заплетался, было заметно, что он пьян.
– Сегодня у нас праздник… Нельзя, что ли, позабавиться?
– Знаю твои забавы.
– Хватит, Надя! Успокойся! Тоже повеселись.
– Ты меня просто убиваешь, Иосиф! Ты тиран! Ты меня тиранишь, ты всех тиранишь! Палач, вот ты кто! Как только тебя земля носит?
– Эй, ты, не забывайся!
– Сам не забывайся! Заткнись!
Теперь и Сталин перешел на крик. Надежда отпустила его рукав. Стоя с мертвенно-бледным лицом, она один палец уперла себе в грудь, а другим тыкала в мужа.
– Не хами! Я тебе не «эй, ты»!
Казалось, она сейчас упадет в обморок. К ней подошла Полина. Серго придержал Аллилуеву за локоть. Та резко высвободилась.
– Не трогайте меня! Не лезьте…
И Аллилуева направилась к двери, расталкивая пары, попадавшиеся ей на пути, и твердя:
– Не лезьте… Отстаньте… Отвяжитесь…
Жемчужина побежала за ней следом, и они обе скрылись за дверью.
Воцарилось тягостное молчание. Потом Марина услышала, как Сталин пробормотал:
– Какая дура. С чего это она? Вот идиотка.