Ночь с убийцей - стр. 30
Он быстро закивал, снова попытался что-то сказать, но челюсть его дрожала так, будто трус вот-вот себе язык прокусит.
– Его боишься? – выгнул я брось и погладил лезвием его щетину. – Рассказывай, падаль, что ты сделал с Тэкэрой?!
– П-п-рос-с-тите, – с трудом выдавил мужик.
– Не мечтай, – осадил я. – Никакого прощения. Ты посмел коснуться её совершенного тела своими грязными ручищами. Сколько раз ты имел мою жену, тварь?
Я слегка надавил на кунай. Совсем чуточку, чтобы острие лишь кольнуло пористую кожу, и выступила одна маленькая капля крови.
– Я не делал этого! – взвизгнул он. И затараторил: – Я не знаю, кто вы. И вашу жену. Да, признаю, я трахался на стороне, некоторые были замужние бабы, но я лично знал их мужей. Чтобы, так сказать, избежать ненужных проблем.
– Не удалось, – царапнул я его щёку лезвием, – избежать их, падаль!
– Не понимаю, – глазки его забегали, – вы муж Риты? Она говорила, что у неё бывший какой-то уголовник… Ой, простите! Что я несу? Э… В смысле, человек необычной профессии.
Я ухмыльнулся от трусливой формулировки, но улыбка тут же растаяла. Хватит предварительных ласк! Тряхнул его так, что голова дрыща покачнулась, а зубы лязгнули.
– Женщина, к которой ты приполз пьяный. Тэкэра. Моя жена!
– Влада?! – застыл он и тут же обмяк, будто половая тряпка. – Вот сучка! Я знал, что она мне изменяет. И Дара наверняка не от меня… Мама говорила, что у девочки странный разрез глаз, но я не верил. – Он встрепенулся, словно очнувшись, и заблеял: – Пожалуйста… Мы уже развелись. Берите её… трахайте, сколько хотите. Она мне не нужна! И ребёнка забирайте. Это же ваша дочь? И деньги, что эту тварь у меня отобрала. Только меня отпустите, умоляю-ю…
По щеке его сползла слеза, и стало так противно, что захотелось бросить и отряхнуть руки. Мне не впервой видеть мужские слёзы. Ингот умело выжимал их из жертв, ему нравилось опровергать знаменитое «мужчины не плачут». Рыдают, и ещё как. Гадко было от того, что Тэкэра предпочла вот это мне. В груди заныло, будто сердце обернули колючей проволокой.
Кунай дрогнул в моей руке, надавил на хлипкую шею. Мужик задрожал всем телом и принялся болтать, уже не затыкаясь:
– Если бы я знал, что вам она тоже нравится, я бы и не женился. Чокнутая! Всё о балете грезила, сутками пропадала в своей студии, ногами дрыгала на сцене. А секса от неё не допросишься. Пользы только, что красивая. Но вечно уставшая и в постели, как бревно…
– Су-у-ука, – прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не отрезать эту никчемную голову от тела. – Да как ты смеешь, падаль, так говорить о ней?!