Ночь пламени - стр. 33

Она, помедлив, кивнула. Я вздохнул с некоторым облегчением и, успокоившись, вдруг почувствовал, что жутко проголодался.

– Се-ева, – позвал я. – Ты что-нибудь готовил вчера или сегодня?

– А ты что-нибудь купил, чтобы я приготовил? – сварливо спросил домовой. – Пирожки есть к чаю! Пельмени налепленные есть, – уже смягчившись, произнес он. – Отварить али пожарить?

– Отварить, – ответил я. – И… Спасибо.

– Да чего уж тут, – проворчал Сева. – Только продуктов накупить не забудь, а то кончилось все. Баловать нечем, – шмыгнул он носом и скрылся в кухне.

Я запоздало вспомнил, что Лимирей тоже не ела – ни вчера, ни сегодня. Надо будет проследить, чтобы хоть немного еды проглотила. Горе человека способно подкосить по-разному.

Три дня я отлеживался и старался не спускать глаз с Лимирей. После того как духи стихии приняли мой скромный дар, мне стало легче. А вот ментальное состояние Лимирей по-прежнему оставляло желать лучшего. Я видел, что она пытается отвлечься и не думать о том, что случилось. А выход из своего неспокойного душевного состояния нашла в заботе обо мне. Состояния у Лимирей было два: либо она возилась с зельями, либо возилась со мной, отпаивая меня ими. Иногда во время приготовления очередного укрепляющего отвара для меня Лимирей застывала и подолгу смотрела в окно. В такие моменты я всерьез опасался за ее рассудок и пытался привлечь к себе ее внимание. Попытки разговорить ее ничем не заканчивались: о своих мыслях Лимирей не говорила и только качала головой. Но всякий раз после такого оцепенения я замечал, что у нее все начинает валиться из рук. После этого на приготовление зелий Лим хватало ненадолго, и она уходила на задний двор. Однажды, когда мне стало лучше, я вышел за ней и застал ее в слезах и отчаянии. Я ничего не стал ей говорить. Она имела право выплакаться.

Примечательно, что тогда на заднем дворе она была не одна. Компанию ей составил дух воды, и при виде его мне в голову пришла идея, как развеять ее подавленное состояние. Так у нас завязался бой в снегу. Мы с Лимирей отбивались от духа воды, который пытался нас закопать в сугробах. Это небольшое развлечение, может, и было неуместным, но быстро заставило Лимирей забыть о своих слезах, а мне напомнило о нашем далеком беззаботном детстве. Духа мы, конечно же, не победили, но домой вернулись уже в хорошем настроении. На губах Лимирей даже появилась слабая улыбка. Это уже был хороший знак.

С появлением Лимирей у меня дома возникла какая-то странная атмосфера. Комната полностью стала принадлежать ей, туда не совался даже Сева.