Ночь перед казнью. Рыцари Бургундии - стр. 28

– Нет, казалось, что он даже не заметил. Присудил Этьену победу и все.

– Может, понял, что я себя плохо чувствовал, – сказал Эмиль с облегчением.

– Скорее всего, – улыбнулся Робер.

Разговор прервался с приходом учителя. Оруженосцы быстро сели по местам. Господин де Демье сел в центре стола и посмотрел на каждого из них. Его взгляд остановился на Эмиле.

– Де Брезе, как вы себя чувствуете? – спросил он участливо.

– Спасибо, господин учитель, уже лучше.

– Вот и отлично. Приступайте к обеду.

За завтраком Эмиль ел мало. Потом, когда головная боль прошла, он провел время на свежем воздухе, так что аппетит у него был хороший. Он с жадностью принялся за еду. Робер с улыбкой смотрел на него. Он был рад, что Эмилю полегчало. К сожалению, разговаривать было запрещено, так что он только улыбнулся ему в ответ.

Обед закончился, но разрешения вставать со стола еще не последовало. Оруженосцы вопрошающе смотрели на воспитателя. А он, почему-то, не торопился. Как и в начале обеда, он посмотрел на всех и его взгляд остановился на Эмиле.

– Эмиль, вы сейчас идете на конюшни? – спросил он.

– Да, господин учитель, – ответил юноша с удивлением. К чему этот вопрос? Он ведь знал, что после обеда оруженосцы всегда шли исполнять свои обязанности.

– Вот и отлично. Сейчас мы все проведем вас туда, чтобы вы не убежали, – в его голосе чувствовалась издевка. – А там я вас накажу за утренний проступок. Несколько ударов кнутом вам не помешает.

От его слов Эмиль потерял дар речи. Значит, его все-таки накажут. И это будет порка. Эмиля никогда в жизни еще не пороли. Ему стало страшно. К горлу подкатил ком и мешал сказать хоть слово, в груди он почувствовал неприятный холодок. Воспитатель насмешливо смотрел на него: многие ученики, когда слышали о наказании, бросались перед ним на колени, просили прощение, и часто его получали – де Демье любил лесть. Скорее всего он и от Эмиля ждал этого. Юноша был не прочь попросить прощения, но, почему-то, не смог произнести и слова, а только молча кивнул головой. Его друзья посмотрели на него с удивлением.

– Господин учитель, – обратился Робер к де Демье, – Эмиль себя плохо чувствовал. Пожалуйста, не наказывайте его.

Учитель ничего ему не ответил, встал из-за стола и кивнул всем:

– Идемте.

Оруженосцы встали и пошли вслед за учителем на конюшни. Эмиль шел твердой, как ему казалось, поступью. В конце концов, это всего лишь порка. Когда он получил рану, было больнее. Чем ближе были конюшни, тем страшнее ему было. Да и мысль о том, что он будет порот там, где исполнял свои обязанности, претила ему. Ну, не он был первым, и не последним. Порка – обычное наказание детей – как черни, так и знати. Чтобы как-то успокоиться, Эмиль начал молиться. Как любого юношу, во нем воспитывали любовь и почитание к Богу, хотя он не мог назвать себя набожным и молился только по необходимости. Как ни странно, прочитав в уме «Отче наш» ему стало легче на душе, и в конюшню Эмиль вошел с гордо поднятой головой.