Ночь наслаждений - стр. 19

Очевидно, недоумение слишком ярко отразилось на ее лице, потому что он добавил:

– Меня не тянет к спиртному. Я не испытываю к нему ничего, кроме презрения.

– Понимаю, – пробормотала Энн.

Очевидно, у него свои секреты.

– Возможно, будет жечь, – пробормотала она.

– Определенно будет… ой!

– Простите, – вздохнула Энн, легонько проводя платком по царапинам.

– Надеюсь, Маркуса обольют этой чертовой гадостью с головы до ног, – буркнул он.

– Безусловно, если он действительно выглядит хуже вас, – улыбнулась она.

Уинстед недоуменно посмотрел на нее. Постепенно по его лицу расплылась медленная улыбка:

– Я знаю это из самого надежного источника.

Он фыркнул, но Энн не подняла глаз. В этом разговоре было нечто столь интимное… Она наклонилась над его рукой, промывая раны. Энн не знала этого человека. Совсем не знала. И все же не хотела прерывать эти мгновения. «Не потому, что это он», – твердила она себе. Просто… просто она так долго…

Она одинока. И знала это. Невелик сюрприз.

Энн показала на порез на плече и протянула ему платок. Одно дело – его лицо и руки, но коснуться его тела… невозможно.

– Возможно, вам следует…

– О нет, я не стану вас останавливать. Я наслаждаюсь вашим нежным уходом.

– Сарказм вам не идет, – покачала головой Энн.

– Не идет, – весело согласился он. – И никогда не шел. – Наблюдая, как она наливает бренди на платок, он добавил: – Так или иначе, я говорил искренне.

Она не могла позволить себе слишком глубоко раздумывать над этим признанием, поэтому, прежде чем прижать платок к ране, сухо пообещала:

– Это определенно будет щипать.

– Ааааааааааааааа! – пропел он, и она невольно рассмеялась. В точности как бездарный оперный певец или один из шутов в кукольном спектакле про Панча и Джуди!

– Вам следует делать это почаще, – заметил он. – Я имею в виду – смеяться.

– Знаю.

Но это прозвучало грустно, а она не хотела быть грустной и поэтому добавила:

– Но я нечасто пытаю взрослых мужчин.

– В самом деле? – пробормотал он. – А мне казалось, вы делаете это постоянно.

Она воззрилась на него.

– Когда вы входите в комнату, – тихо пояснил он, – даже воздух меняется.

Ее рука застыла в дюйме или около того над его плечом. Она смотрела ему в лицо – ничего не могла с собой поделать – и видела в его глазах желание. Он хотел ее. Хотел, чтобы она подалась вперед и коснулась губами его губ. Это было бы так легко: нужно только качнуться к нему. Она могла бы уверить себя, что не хотела делать ничего подобного. Потеряла равновесие, вот и все.

Но Энн знала также, что это неправильно. Это не ее мир. Он граф, она… Да, она та, кем заставила себя быть. Той, кто не принимает ухаживания графов, особенно тех, у кого за спиной скандальное прошлое.