Ночь над водой - стр. 69
Вскоре он забросил свой фермерский дом и проводил все время в Нью-Йорке, ночуя на раскладушке в квартире немало этим удивленного, но радушного приятеля-инженера. Кэрол-Энн повезла его в Бристоль, штат Нью-Гемпшир, познакомить с родителями, пожилой миниатюрной и худющей парой, людьми бедными и трудолюбивыми. Они напомнили ему собственных отца и мать, но без их суровой религиозности. Родители Кэрол сами не могли поверить, что произвели на свет красавицу дочку, и Эдди их хорошо понимал, потому что сам недоумевал, как такая девушка могла его полюбить.
Он думал о том, как сильно ее любит, в парке отеля «Лэнгдаун Лон», тупо уставившись в ствол старого дуба. Он словно погрузился в один из тех кошмарных снов, какие начинаются счастливо и радостно, но тут приходит шальная мысль о том, что в любой момент может случиться самое худшее, и вдруг действительно случается то, хуже чего в мире вообще не бывает, и это нельзя остановить, и с этим ничего нельзя поделать.
Еще ужаснее, что они поссорились перед самым его вылетом и расстались, так и не успев помириться.
Она сидела на кушетке в его хлопчатобумажной рабочей рубашке, больше ничего на ней практически не было, вытянув длинные загорелые ноги, и светлые волосы Кэрол шалью лежали на ее плечах. Она читала журнал. Груди ее, когда-то совсем небольшие, в последнее время набухли. Ему хотелось их потрогать, и он подумал – почему бы и нет? И он просунул руку под рубашку и дотронулся до соска. Она посмотрела на него глазами, полными любви, и продолжила чтение.
Он поцеловал ее в макушку и сел рядом. Она удивляла его с самой первой встречи. Сначала оба вели себя застенчиво, но, вернувшись домой после медового месяца и начав жить вместе на его ферме, она стала вести себя крайне раскованно.
Первым делом она захотела заниматься любовью при свете. Эдди чувствовал неловкость, но согласился, и ему это даже нравилось, хотя каждый раз с трудом он преодолевал робость. Потом Эдди заметил, что, принимая ванну, она не закрывает за собой дверь. Он решил, что ведет себя глупо, когда сам запирает дверь ванной, и тоже перестал это делать, и однажды она вошла раздетая и плюхнулась к нему в ванну. Он никогда еще так не смущался. С четырехлетнего возраста ни одна женщина не видела его голым. Он пришел в крайнее возбуждение, увидев, как Кэрол-Энн намыливает себе подмышки, и прикрыл срамное место полотенцем, а она просто подняла его на смех.
Она ходила по дому почти раздетая, каждый раз варьируя недостающие детали одежды. Она была даже, можно сказать, чересчур одета, если на ее теле виднелся только крохотный белый треугольник там, где край рубашки не до конца закрывал трусики. Обычно она позволяла себе и не такое. Он варил кофе в кухне, а она входила в нижнем белье и начинала поджаривать тосты. Или он брился, а она заходила в ванную в одних трусиках, без лифчика и начинала чистить зубы, или заходила в спальню совершенно голая и подавала ему завтрак в постель на подносе. Он думал, что она помешана на сексе, ему говорили, что такое бывает. Но в общем-то ему это нравилось. Даже очень. Ему даже во сне не грезилось, что у него будет красотка жена, которая станет разгуливать по дому раздетая. Он просто счастливчик.