Ночь девы - стр. 33
Я мысленно прокручивала сцену множество раз. И в каждой исход был другим.
По правую руку появляется Марциан, смеющийся принц. Он сопроводит меня по последнему пути до Башни Тишины, а после выберет счастливицу на сегодняшнюю ночь. Ночь моей скорби, ночь их радости. По его лицу невозможно ничего прочесть. Он улыбается, подчеркивая ямочки на щеках. Золотые лилии сверкают на зеленом камзоле, его плащ сияет, словно солнце.
Король Марек и королева Патриция стоят позади алтаря. Они величественны, как им и полагается, в церемониальных красных мантиях, отороченных черным мехом.
Принцесса Витриция настоящее украшение капеллы: в небесно-голубом платье, васильки вплетены в забранные наверх каштановые волосы. На ее шее искрится тонкая серебряная цепочка с медальоном. Чуть поодаль, с левой стороны, я замечаю рядом с алтарем высокую тень. Там стоит светловолосый мужчина в доспехах. У него невероятное лицо – красивое и вместе с тем отталкивающее. Я уже видела его в той карете, что пронеслась мимо: это приезжий король, что сватается к принцессе. Правой рукой он опирается на невысокую колонну с подставкой для свечей, а на сгибе локтя сидит хищная птица, возможно ястреб или сокол. Птица пристально следит за всем происходящим.
Вдруг мое внимание привлекает Эгирна. Она тоже стоит слева, среди других фрейлин, чуть опустив голову. Глубокое декольте сменилось платьем с закрытой шеей, более чопорным для сегодняшней церемонии. Темно-лиловое, под стать кругам под ее глазами. У нее усталый вид. Если бы не улыбка. От улыбки Эгирны у меня мурашки по коже.
Сердце вновь затягивается в тугой комок. Я не хочу думать о том, что с бабушкой, я оставила все позади. Ненавижу себя за то, что убегаю, но не могу поступить иначе.
Принц Марциан протягивает мне руку, и я чувствую странный укол в затылке. Будто кто-то смотрит на меня, следит. Я не касаюсь принца, держу руку над его распахнутой ладонью. Мы идем вперед.
Сердце бьется так часто, что я не успеваю за ним. Из ниоткуда в капеллу врываются угольные тени с яркими глазами, нашептывают незнакомые слова, пугая меня до смерти. Но я стараюсь не замечать их. Перед глазами пелена. Тени мелькают, словно птицы. Птицы с призрачными крыльями. Их темное, холодное прикосновение леденит внутренности и покрывает кожу мурашками. По телу пробегает дрожь, скапливается в кончиках пальцев, что безудержно трясутся. Льется голос магистри.
«Обрати на нас свои очи, о Сотмир Создатель, нечистых изгнавший. Пройди среди нас, как во времена старинные до варварства нелюдей. Будут прокляты они и обречены на муки вечные. Вернись, позволь нам радовать тебя деяниями своими…»