Ночь, безмолвие, покой - стр. 29
Не стал предупреждать, мол, от вас зависит сейчас многое, например, свобода этой женщины, не ошибитесь. После возложения ответственности обычно срабатывает обратный рефлекс: люди теряются, сомневаются, а сомнения не могут являться подтверждением.
Он заметил ее еще в холле, Лола шла к выходу как солдафон, отстукивая каблуками четкий ритм, за ней не поспевал мордастый тип. Но вот они оба приблизились, а Никита так и не придумал причину! Поздоровавшись, он спросил, указав подбородком на амбала:
– Это кто?
– Телохранитель, – ответила Лола. – Я опасаюсь мести отца Георгия… – Слава богу, она сама подбросила идею. – Что вам удалось узнать.
От прямых вопросов ему желательно уходить:
– Во-первых, я ездил в «Ракушку», там вас помнят, узнали по фото…
– Ну и что? – нахмурилась Лола. – Я вам говорила, что меня опознали служащие ресторана…
– Да-да, было такое. Но есть еще свидетели, которых не опросила милиция, я их отыскал…
Ему интересна была ее реакция на новых свидетелей – запаникует она, расстроится или испугается? За каждым из этих трех глаголов можно распознать, точнее, угадать бесов, которые прячутся внутри Лолы и лгут, изворачиваются и лукавят, злятся и насмехаются. Но она лишь вздохнула с обреченной покорностью и устало спросила:
– Господи, что еще за свидетели?
– Таксисты. Они дежурили у рощи в ту ночь.
– Они видели, как застрелили Георгия?
Никите показалось, она слегка обрадовалась, во всяком случае, в ее сливовых глазах появилась искорки надежды. Что это означает?
– Не знаю, я не допрашивал их, сейчас поеду, – солгал Никита.
– Так поезжайте и допросите, – взяла она командный тон. – Из-за этого вы оторвали меня от работы?
– Нет, не из-за этого. Как попасть к отцу убитого?
– Он тоже видел меня в «Ракушке»? – насмешливо спросила Лола.
– Я хочу допросить и пострадавшую сторону, это обязательное условие во время расследования.
– Представляю, что он наговорит. Ну, ладно, записывайте…
Вернувшись в машину, Никита повернулся всем корпусом к таксистам, оглядел по отдельности каждую напряженную физию, определил, что все они понимали возложенную на них ответственность. Никита улыбнулся, дабы расслабить таксистов:
– Ну что, мужики? Это она была?
– Она, она, – закивали два водителя, пожилой молчал.
– А вы не узнали ее? – спросил его Никита.
– Да особо не приглядывался к ней, – мямлил тот, пожимая плечами. – Но скажу… похожа. Очень похожа.
– Брось, Иваныч, – отмахнулся паренек. – Это она вышла из рощи. Рост, фигура, лицо, походка… Правда, она слегка шаталась, но все равно. И тогда волосы по плечам были растрепаны, ну, платье было другое.