Но-шпа на троих - стр. 10
Борька вытащил платок, вытер им лысину и туманно сказал:
– Ну, так получилось. Просто руководство «Бума» попросило меня им помочь, я и постарался, двух зайцев убил: и тебе помог и радийщикам.
Увидав меня на пороге, Кирюшка попросил:
– Давай съездим на проспект, купим торт, такой замороженный, со взбитыми сливками и ягодами! У меня сегодня всего три урока было!
Я согласилась, и мы пошли к машине. Всю дорогу до супермаркета Кирюшка ерзал по сиденью. В конце концов я не выдержала:
– Можно подумать, что из кресла торчит гвоздь!
– Не, – ухмыльнулся мальчик, – но что-то мешает.
Он засунул руку под тоненькую накидку и выудил небольшую железную коробочку. Внутри оказалась телефонная книжка.
– Гляди, – ткнул мне ее под нос Кирилл, – Галкина штучка.
– Отчего ты так решил?
– Так тут на первой странице написано: «Сорокина» – и телефон дан. Небось она который день ее ищет. Во раззява.
Мы купили торт, привезли его домой, съели, я помыла посуду и вздохнула. Очень не хочется, но надо позвонить Гале и сообщить о находке. Сорокина небось злится на меня, сейчас наслушаюсь! Хотя, может, перевалить дело на Лизу?
Девочка, поныв для порядка: «Почему всегда я должна делать неприятные вещи», набрала номер и вежливо сказала:
– Здравствуйте, Леонид Максимович, это Лиза, можно Галину Семеновну? Она…
Очевидно, Леня прервал ее, потому что Лизавета замолчала, затем ее глаза расширились, а на лице появилось выражение искреннего недоумения.
– Ну ни фига себе! – воскликнула девочка, отсоединяясь.
– Что он тебе сказал?
Лиза трясла головой:
– Боюсь, если повторю, ты меня не одобришь, ну, как бы это объяснить, один глагол, одно притяжательное местоимение и одно существительное. Правда, две последние части речи сказать вслух можно, неприличными они делаются лишь в сочетании с той, что обозначает движение.
– Леня ругался при тебе матом? – изумилась я. – Он пьян?
– Трезвее некуда, – заверила меня Лиза, – сообщил, что Галя б…, и он с ней больше не живет!
Я схватила трубку. Скорей всего, Ленька от удушающей жары сошел с ума!
– Да, – рявкнул приятель, – кто там? То есть, чего надо?
– Это Лампа.
– Ну!
– Позови Галю.
– Твоя подруга, – завопил Ленька с такой силой, что у меня заложило уши, – твоя подруженька!..
Разрешите мне не приводить тут его высказывание целиком. Поверьте, ни одного печатного слова Леонид Максимович не произнес. Прооравшись, он бросил трубку, а я, схватив ключи, понеслась к Сорокиным. С моей подругой явно случилась какая-то неприятность.
Дверь мне открыла Ирина Глебовна, мать Лени. Ее лицо было хмурым. Увидав меня, она сжала губы в нитку, потом сурово заявила: