Низвержение Зверя - стр. 46
Сталин в задумчивости прошелся по кабинету, а затем произнес:
– Товарищ Антонова считает, что вся эта конструкция рассыплется в прах, едва станет известно о смерти Адольфа Гитлера, которому все эти люди приносили присягу. Ну что же – подождем и посмотрим, а пока есть мнение, что нам пора давать приказ на подготовку южно-германской наступательной операции, которая будет выглядеть как продолжение операции «Суворов». А чтобы Гитлер за это время не заскучал, то ровно во вторую годовщину войны, двадцать второго июня, следует начать операцию по освобождению западной части Польши и Поморья, под кодовым наименованием «Румянцев» – ее предстоит осуществлять силам Войска Польского, Первого Украинского фронта, Первого и Второго Белорусских фронтов, Прибалтийского фронта, а также мехкорпусам особого назначения Бережного, Катукова и Рыбалко. После прорыва линии и обороны по рубежу Мемель-Белосток-Люблин эти войска займут всю территорию так называемого генерал-губернаторства, и, повернув на север, завершат дело Восточно-Прусской наступательной операцией. На этом с военной составляющей все, товарищи. Переходим к политике. Нет-нет, товарищ Василевский, останьтесь, на этот раз вы нам нужны.
Немного помолчав, вождь обвел присутствующих внимательным взглядом и в звенящей тишине сказал:
– Конечно, для обсуждения этого вопроса сюда следовало бы пригласить товарища Молотова, но Вячеслав не зря носит почетное прозвище Каменная Задница. Если требуется претворить в жизнь какой-то конкретный и тщательно разработанный план, то он будет незаменим. А вот если потребуется думать на перспективу, просчитывая варианты действий, то на товарища Молотова где сядешь, там и слезешь. А посему мы поставим его в известность, когда у нас уже будет этот самый конкретный план.
– Насколько я понимаю, речь пойдет о будущем Германии в политическом смысле? – сказала Антонова.
– Вы правильно понимаете, – кивнул вождь, – поскольку на ЭТОТ РАЗ нас никто не будет толкать под руку, мы все сможем сделать наилучшим образом, не оглядываясь ни на Джона Буля, ни на дядю Сэма. Хотя в Соединенных Штатах Америки есть силы, которые будут сходить с ума, если мы не сотрем германскую нацию с лица земли. Но нам от их сумасшествия будет ни холодно ни жарко, ибо наше участие в войне против Японии для Рузвельта есть предмет первой необходимости. Поэтому давайте приступим к обсуждению, не оглядываясь на позиции разных посторонних. Товарищ Антонова, вам слово.
– Итак, – произнесла та, – в результате дурацкого Версальского мира Германию не только принудили к капитуляции и отобрали у нее Эльзас и Лотарингию, но еще и жестоко унизили. И именно это чувство национального унижения и стало лучшим агитатором в пользу Гитлера. Разбираясь с побежденной Германией, мы не должны ее унижать…