Низвергая сильных и вознося смиренных. Kyrie Eleison - стр. 68

– Граф Гвидо убеждён, что это его ребёнок, – возразил Бозон.

– Однако, хвала Небесам, так думает только он один.

– Он готов отстаивать его права.

– Не буду в этом желать ему удачи. Известно ли что о сроках будущих родов?

– По имеющимся сведениям, Мароция родит сразу после Крещения.

– Да, у нас совсем мало времени, друзья.

– Вы хотите идти на Рим и попытаться силой взять город, будучи уверенным в помощи Сполето и в нейтралитете Тосканы? – спросил Манассия.

– Я не уверен, что мой братец Гвидо усидит в своей Лукке, когда я буду пытаться овладеть его женой, как последней шлюхой. Я не уверен, что это вообще хорошая затея – идти на Рим зимой. Я совсем не уверен, что моему войску даже летом будет под силу взять Рим с его многочисленной городской милицией.

– Тем более что ею управляет сын Мароции, – заметил Бозон.

– Ну этот-то сопляк меня как раз никоим образом не пугает. Черт побери, Бозон, неужели вы меня будете страшить каким-то сыном шлюхи, рождённым ею непонятно от кого? Не были бы вы мне братом, право слово, я оскорбился бы вашими словами!

– У вас, видимо, есть план, государь?

Гуго на минуту задумался, размышляя, с чего бы начать.

– Слышали ли вы, брат мой, что папа Иоанн Тоссиньяно… жив?

– Да, до меня доходили какие-то сплетни, но я не относился к ним серьёзно. Такие сплетни часто возникают после смерти великих владык.

– Вот и сейчас по Риму гуляют подобные слухи! Дело в том, что Мароция не позволила лекарям папы осмотреть его труп, который сразу по приказанию сенатриссы был помещён в саркофаг и, вопреки традициям, захоронен в притворе Латеранской базилики. Это дало повод плебсу предполагать, что вместо папы похоронили кого-то другого, а сам понтифик по-прежнему находится в заточении в замке Ангела.

– Какой смысл для Мароции устраивать всё это и себе самой создавать проблемы в Риме?

– По мне, так ровным счётом никакого смысла нет, если только её люди не помогли папе ускорить его встречу с Господом. Но чернь до сих пор уверена, что ни одна христианская рука не найдёт в себе силы посягнуть на жизнь преемника апостола Петра.

– Ещё пятьдесят лет назад так оно и было, – заметил Манассия, – и сам папа был охраняем Господом. Когда епископ Мартин однажды повздорил с равеннским экзархом и тот в великой церкви Санта-Мария-Маджоре подослал к нему убийцу, Господь поразил нечестивца внезапной слепотой18. Потрясённый случившимся, экзарх Олимпий тут же покаялся перед папой и удалился прочь от грехов суетного мира.

Гуго сделал своему племяннику признательный знак рукой за рассказанный исторический анекдот. Король любил такие истории.