Ниже нуля - стр. 25

Флаг ее интеллектуальной независимости пал, хотя мышление еще не сдалось окончательно: оно просто сбежало, пронеслось сквозь безжизненные, завоеванные области височной доли и укрылось в последнем нетронутом участке – теменной доле мозга. Здесь Геро пока могла думать самостоятельно, нестабильно, с трудом и очень ограниченно.

Просто посчитай, посчитай и проанализируй, за икс возьмем вероятность восстановления здоровой ткани мозга, рассчитай скорость восстановления, скорость восстановления в случае поражения.

Знания по экономике уровня первого курса остались единственным нетронутым обломком полезной информации в голове и способом хоть как-то мыслить, и она должна была попытаться. Ок, давайте посчитаем. Будущее уравнение должно ответить на вопрос: сможет ли она пережить это?

Возможность восстановления против потерь с учетом дефолта (ВВ меньше или больше ПУД) в зависимости от типа инструмента (где ТИ – сверхэффективный мутирующий грибок), корпоративные вопросы (где КВ – общий дефолт пятьдесят процентов здоровой ткани мозга) и преобладающие макроэкономические условия (где ПМУ – любой человек, столкнувшийся с этим видом, умирает), итого ВВ равно ТИ деленное на ВВ и умноженное ПМУ получает ни единого гребаного шанса, забудь.

Ответ: нет. Она не восстановится. И умрет.

Оставался другой вопрос, скольких она заберет с собой.

ЗАЛЕЗЬ НА ВЫШКУ, твердил ей мозг.

И, собрав остатки воли в кулак, она ответила себе.

НЕТ.

Она развернулась. Трини не успела среагировать, в основном потому, что поразилась разбухшему, лишенному красок лицу женщины. Кожа Геро натянулась так сильно, что грозилась вот-вот лопнуть.

Геро находилась уже рядом с ней, прежде чем Трини поняла, что происходит.

Она вырвала пистолет у Романо.

– У нее пушка! – заорала Трини.

Роберто и так все понял. Он крикнул Геро, чтобы она остановилась, но она пятилась, направляя ствол на себя. Пальцами левой руки она расстегнула застежку костюма до кислородного порта, сунула внутрь пистолет и плотно зажала его застежкой Velcro, направив дуло себе в грудь.

– Не надо! – выкрикнул Диаз, зная, что он опоздал.

Геро выстрелила.

Пуля пробила кожу и грудину, проделав дыру размером с четвертак. Словно проткнутый булавкой шарик, тело взорвалось под огромным давлением.

Все, что Трини и Роберто видели, была ее голова, искореженная до неузнаваемости, но пока еще человеческая, а в следующий миг превратившаяся в отвратительное месиво зеленой вязкой жижи, полностью покрывшей лицевой щиток.

Геро рухнула навзничь.

Но костюм остался неповрежденным.

Менее чем семьдесят два часа спустя Романо и Диаз мчались в джипе – в пяти километрах от шахт Атчисона, не сводя глаз с ящика, который трясся в кузове грузовика, который ехал перед ними.