Нити судьбы. Волк - стр. 8
– Прошло десять, – пафосно отодвигаю рукав и смотрю на отсутствие часов.
– Садись, – резко открывает вверх свою дверь и усаживается.
Стою как вкопанная. Если он сейчас не извинится, я зайду обратно и буду как дура сидеть в холле, потому что мозгов не хватило взять документы.
– Сама не сядешь? Нет? – смотрит на меня из открытого окна.
Борюсь с собой из последних сил, чтобы не гаркнуть в ответ и не послать его ко всем чертям собачьим.
– Нет, – бубню себе под нос, отхожу от машины и поднимаю голову вверх, выпуская пар изо рта. Прохладно, пальцы слегка окоченели.
Проходит молчаливая минута, прежде чем он выходит из авто, подходит и приглашает меня сесть.
– Благодарю, – наигранно скалюсь, щуря глаза.
– Ой, лиса, садись, – цокает, ухмыляется, приподняв бровь.
– Ну так уж, – стыдливо пожимаю плечами, усаживаюсь в низком авто.
Терпеть не могу ложиться на сиденье, но должна признать, быстро привыкаешь к роскоши и легкости. В машине становится тепло, и я расслабляюсь, позволяя себе откинуться на спинку и наблюдать быстро сменяющиеся картинки за окном. Вот бы так всегда. Ехать на пассажирском, с ним, злиться на него и получать поглаживания по коленке, пока он разговаривает по телефону – сейчас он довольно—таки грубо высказывает своё мнение.
– Красивый язык, – пытаюсь расслышать слова песни, но все мои попытки понять французский провалены.
– Она поёт о любви, о потере, – быстро бросает чёрный телефон, непринуждённо ведя свой BMW.
– Ты знаешь французский? – мне становится не по себе. С каждой минутой он всё больше и больше напоминает киборга. Разве возможно столько всего знать и уметь?
– Lui c'était tout mon monde. Et bien plus que ça. J'espère le revoir. Là—bas dans l'au—delà, – прекрасно подпевает.
– Ты идеален, – не скрываю восторга. – Чего ты не умеешь или не знаешь?
– Не знаю, что творится в твоей прекрасной головушке, крошка, – подмигивает мне.
– Научишь меня этой песне? – разворачиваюсь к нему полностью. – Пожалуйста, пожалуйста.
– Если будешь себя хорошо вести, – смеётся, прибавляя газа.
– Невыносим, – отворачиваюсь. Украдкой слежу за ним.
Одет, как всегда, в бренды: чёрные укороченные брюки со стрелками, синяя рубашка, неформальный пиджак в тон брюкам, поверх тёмно—серое мешковатое пальто. На руке красуются часы с бриллиантами, какие-то кожаные браслеты. В просвете расстегнутой рубашки виднеется кожаный шнурок с подобием креста; я даже не уверена, что это, несколько перстней с чёрными камнями. Вряд ли это серебро, скорее платина. Мажор.
Выбирать с ним бельё оказалось очень интересно и познавательно. Этот мужчина о видах кружева и фасонах знает явно больше, чем я. Даже умудряется удивить консультантов в магазине. У него блестящий вкус; в бутиках он как рыба в воде, нет никаких вопросов про размер – будешь или нет? Ощущаю себя открыто и весело, примеряя очередной подобранный лук. Хватило двух раз одернуть с себя в попытках посмотреть на цену, и больше не хочется. Веду себя как маленькая девочка в магазине игрушек: дую губы, когда не нравится, и активно киваю, когда наш вкус совпадает.