Нити судьбы - стр. 15
Мы условились встретиться у входа в парк. Издалека я заметил Артёма и помахал ему тубусом с плакатами. Он был не один, рядом с ним стояла неизвестная, но очень привлекательная особа.
– Знакомьтесь, это Аделина, – Артём кивнул в нашу сторону. – Это Николай и Арсений.
Я ожидал, что Аделина протянет руку для пожатия, как это делают современные девушки, но она тихо поприветствовала нас.
Аделина выглядела холодной и сдержанной. Воцарилась напряжённая тишина. Коля, признанный дамский угодник, не токовал, как журавль весной. Я не знал с чего начать разговор и чувствовал себя неловко.
– А где же Генрих? – беспокоился Артём.
– Он болен. Прохрипел в трубку, что поднялась температура, – пожав плечами, рассказала девушка.
– Он просто струсил, – поспешил с выводом Артём. – Чёрт подери, я ждал его. Теперь на одного человека меньше.
– Генрих не струсил, ручаюсь. Он ни за что бы, не поступил так. Генрих действительно заболел, – горячо проговорила Аделина, защищая какого-то Генриха.
– Конечно, ты оправдываешь его, Аделина, он ведь твой друг, – усмехнулся Артём. Девушка ничего не ответила, только бросила короткий взгляд на нас. Ведь мы невольно подслушали их разговор.
Артём отлучился, предоставив нас самим себе. Возникла многозначительная пауза, которую хотелось заполнить словами.
– Пахнет грозой, – невпопад произнёс Коля.
Аделина глубоко вздохнула, хотела ощутить запах озона.
– Ничего не чувствую, – улыбнувшись, промолвила она.
Стройная словно ива, Аделина была невысокой. Все движения наполнены грацией и необычным достоинством, в ней ощущалась внутренняя сила, которая привлекала и завораживала. Похоже, она занималась танцами или художественной гимнастикой – в походке Аделины чувствовалась особенная гибкость, присущая танцовщицам. Кашемировый джемпер нежного абрикосового цвета, надетый под кожаную куртку, подчёркивал румянец на щеках. Тёмно-синие облегающие брюки демонстрировали красоту ног. В глубине карих глаз растворились искорки смеха, медно-рыжие волосы пушистой волной падали на плечи, а на носу рассыпались озорные веснушки. Должно быть, она очутилась здесь случайно и скоро, поняв, что ошиблась, уйдёт.
– Коля, какая может быть гроза, если на небе ни облачка? – поинтересовался я с укором.
– Ты и представить себе не можешь, Арсюша, ночью будет гроза!
Аделина взяла плакат и пошла к митингующим. Теперь она казалась чужой и загадочной.
– Пахнет грозой? Серьёзно? Ничего умнее придумать не мог? – проворчал я.
Улыбнувшись, Коля пожал плечами.
Солнце раскалило асфальт, он сделался мягким, как пластилин, и люди ступали, оставляя следы. Нас было пятнадцать смелых. Развернув плакаты с лозунгами, перекрывая въезд, демонстранты растянулись колонной перед воротами на строительную площадку. Народ оживился, по шеренге прокатился гомон. Артём дал знак. Мы подняли плакаты. На ватманах написано: "Защитим любимый парк!", "Руки прочь от наследия предков!", "Остановите проклятую стройку!". Ощущалось общее волнение, носившееся в воздухе, будто вот-вот случится событие, которое перевернёт наши жизни. Многие из демонстрантов разделили неясное предчувствие. Хоть поначалу я счёл митинг лёгким развлечением, сейчас чувствовал важность этого дела. Толпа превратилась в единый организм, живший одними на всех эмоциями. Вокруг витало напряжение, какое обычно возникает перед грозой. Мы ждали разрешения этого конфликта.