Нить судьбы - стр. 7
– Ты всегда так говоришь, – надула губки Надийка.
– Погоди маненько, не время ещё, – погладила её по голове старуха.
– А когда же оно придёт, это время?
– Бог укажет, – только и ответила Захариха.
***
Захариха поднялась с постели и вышла во двор. Ночь была такая лунная и светлая, что кругом было видать всё, как днём. Яркий рожок полумесяца висел над избой, будто нарисованный на картине, а под ним раскинулся лес, тянущий к небу свои тонкие корявые руки-ветви с сухими пальцами-сучками. Всё было каким-то тревожным, беспокойным, таким же, как и мысли старухи. Ветер настороженно шелестел листвой яблонь в саду и ворошил солому на крыше, шепотки крались по траве, по стенам избы, по притаившимся в кустах невидимкам, тем, кому не положено показываться взору человеческому.
Захариха поёжилась от ночной прохлады, и, поплотнее запахнув тёплый платок на груди, присела на завалинку. Тут же за углом избы послышалось шуршание, и, повернув голову, старуха увидела тень. Та быстро шмыгнула к ней и встала рядом.
– А-а-а, это ты пришёл? – прошептала Захариха, – Ну, поди, поди сюда.
Из темноты вышел на лунный свет большой волк. Она протянула к нему руку, и положила ладонь на его лохматую голову, провела по шерсти, потрепала промеж ушей, и заплакала.
– Что же делать-то теперь? Рассказать, что не родная она мне?
Волк положил свою морду ей на колени и вздохнул глубоко. Захариха вытерла слёзы и сказала:
– Ну что ж, придётся, видать, рассказать. Знать, время пришло.
Волк поднял на старуху свои умные глаза, словно соглашаясь с ней. Они поглядели друг на друга, и Захарихе показалось, что волк поддерживает её, и говорит: «Правильно ты решила». Она поднялась с завалинки, и пошла в дом. Волк, дождавшись, пока старуха скроется за дверью, тут же бесшумно скрылся в тени дома, завернул за угол избы и побежал в сторону леса. Отбежав от двора на приличное расстояние, он остановился, оглянулся назад, поднял морду к луне и завыл, исполняя свою ночную песню. Этот вой и услышала Захариха, и почему-то он принёс ей успокоение.
Спала ли в эту ночь Захариха, она не поняла. Ей показалось, что она только сомкнула на миг глаза, как тут же и пропели петухи, а в окнах забрезжил рассвет. Нужно было подниматься и доить козу. Захариха вновь тяжело вздохнула, и, поднявшись на ноги, перекрестилась, сотворила молитву, и отправилась к рукомойнику умываться. Начинался трудный для неё день. Подоив козу, Захариха принялась за оладьи, чтобы позавтракать с внучкой оладушками с парным молочком. Дразнящий, душистый аромат поплыл по всей избе. Надийка не заставила себя долго ждать, шлёпая по полу босыми ногами, она прибежала из своей спаленки к бабусе.