Нищенка в Королевской Академии магии. Зимняя практика 2 - стр. 51

— Потому что твоих магических сил было недостаточно, чем сильнее становишься ты, тем сильнее твой фамильяр.

— Она может от меня уйти? — не хотелось бы ее потерять, пусть я к ней и не успела привязаться, но меня грела мысль, что рядом со мной всегда есть кто-то близкий.

— Нет, не может, но многие фамильяры достаточно своенравны, поэтому их нужно дрессировать, привязывать к себе лаской и общением. Мы обязательно займемся твоей лисой, приручим ее, будет ласковой и заботливой.

Что-то я не уверена, что последние слова Рэя касались фамильяра, но уточнить я не успела, Тетстен наклонился и поцеловал меня. Прощание вышло горячим, мои губы после этого горели до вечера. Как только Рэй ушел, я потянулась к дневнику – не потому, что обещала, мне самой не терпелось дочитать до конца и узнать всю правду…

****

Мама побежала к своей подруге, рассказала ей обо всем. Ни связей, ни родных, уезжать и прятаться денег не было. Софи предложила сходить к геру Форкисту и попросить часть наследства, маркиз ее не видел, узнать не мог.

Только через несколько дней Софи смогла встретиться с поверенным, рано утром дождавшись его у входа в здание. Представившись, она протянула письмо от мамы. Гер Форкист разнервничался, но старался не подать виду, пригласил тетю в кабинет, тут же уничтожив письмо. Оказывается, маму уже разыскивали. Неофициально, как они поняли: нигде не было расклеено листовок, как делается в таких случаях, агенты не ходили по улице с нарисованным портретом и не останавливали прохожих. За поверенным следили, маркиз Орбсен лично с ним разговаривал и попросил посодействовать в поимке преступницы.

Софи пришлось рассказать, что случилось в доме Стеркитов. Поверенный выслушал, сначала не поверил, ведь в газетах писали, что ранен Вефер, а не Ариус. Тогда стала понятна задуманная подлость, но гер Форкист настоятельно рекомендовал Ании во все это не вмешиваться, если хочет сохранить жизнь. Он обещал помочь, но просил немного времени.

Мама пряталась в доме старой подслеповатой обедневшей аристократки, которой нужна была помощь в готовке и уборке. Корзину с продуктами каждый день доставляли к крыльцу. Пряча свое лицо под чепцом, мама расплачивалась с торговцами и забирала продукты, больше ее никто не видел. Софи приходила раз в неделю. Когда маме в первый раз стало плохо, они подумали, что это из-за переживаний, ведь все эти дни она практически не спала и не ела, переживала об Ариусе, которого посадили в тюрьму. Позже маму стало тошнить, не наступили женские дни уже второй раз, тогда стало ясно, что она беременна. Теперь мама отвечала не только за себя. Она оставила мысль, которая преследовала ее все эти дни – идти к императору и рассказать все, что произошло в доме графа. Софи не позволяла ей этого сделать ранее, рассказывая, что Орбсен куда влиятельнее императора и именно он ее разыскивает. Узнай маркиз, что мама носит под сердцем ребенка, он не оставил бы ее в живых. Софи рассказывала, что на всех станциях дежурят агенты, они заходят в кабаки и ресторации, показывают небольшой портрет, который художник рисовал по описанию, на нем сложно было узнать Анию, но лучше не рисковать. Через три месяца гер Форкист сам нашел Софи, передал деньги и пакет, который извлек из банковской ячейки, со словами: