Ниндзя с Лубянки - стр. 6
– Берите в разработку Макина. Мне такой адюльтер не нужен. Соответствующая команда будет, я сейчас свяжусь с начальником отдела. И вот еще что…
Чекист спрятал в карман блокнотик и внимательно посмотрел на следователя, ожидая услышать что-то важное. Тот действительно хотел что-то сказать, но вдруг передумал и отпустил чекиста:
– Пока все. Идите.
– Есть, – начальник группы наружного наблюдения вышел из кабинета, а следователь поднял трубку и, дождавшись соединения, заговорил, с трудом сдерживая волнение:
– Артур Христианович, здравия желаю! Юдин беспокоит. Прошу принять меня по срочному делу. Да. Операция «Меморандум» под угрозой. Есть вероятность того, что агент Профессор работает на японцев. Прошу подключить Марейкиса. Нельзя рисковать, а без него мы никогда не будем знать результат точно. Да и вообще без него разобраться будет сложно. Есть! – Выслушав ответ, он с облегчением положил трубку на рычаг.
Неделю спустя, Москва
Изысканно одетый азиат с большим кожаным портфелем в левой руке не торопясь спускался по Тверскому бульвару к Большой Никитской. Глубокая августовская ночь уже давно накрыла Москву, город спал, и на пути у франта почти никого не встречалось. Не доходя немного до церкви, он свернул вправо и подошел к цели своего путешествия – большому двухэтажному дворянскому особняку с тыльной стороны. Не задерживаясь ни на минуту и ни разу не оглянувшись, азиат ловким движением достал из портфеля кожаный же ремень с двумя карабинчиками, быстро пристегнул их к ручке и, постепенно набирая скорость, набросил ремень себе на плечо. Портфель переехал за спину ловкачу, а сам он с короткой пробежки одним махом перелетел через забор и неслышно опустился во дворе особнячка в тени вяза, росшего недалеко от забора и дававшего в лунную ночь чудесную густую тень. Ни милиционер, дежуривший в будке у ворот, выходивших на Большую Никитскую, ни двое людей в кепках, боровшихся со сном в автомобиле, припаркованном у церкви, и время от времени поглядывавших на давно и надежно закрытую калитку с торца особняка, ничего не увидели и не услышали.
На всякий случай молодой человек, перепрыгнувший через ограду, мгновение прислушивался к звукам, сидя на корточках, касаясь одной рукой земли, а второй придерживая портфель на спине. В этой позе он сильно напоминал странное и опасное дикое существо. Убедившись, что все вокруг по-прежнему тихо, и никто его акробатических экзерсисов не заметил, он медленно выпрямился во весь свой немалый рост и спокойно подошел к двери черного хода. Передвинув портфель на живот, азиат достал связку отмычек и ловко отпер входную дверь. Внутри он передвигался уверенно, но совершенно беззвучно. Если бы кто-то видел его в этот момент, то неизбежно пришел бы к двум выводам: во-первых, молодой франт неоднократно бывал здесь при свете и не нуждался в освещении или плане разветвленных во все стороны комнат, а во-вторых, его красивое узкое лицо с высоким лбом, миндалевидными глазами за поблёскивающими стеклышками круглых очёчков и пухлыми губами, несмотря на явственный немалый опыт подобных посещений посольства, выдавало сильное волнение – на висках выступили мелкие капельки пота, а нижнюю губу прыткий молодой человек время от времени покусывал. Азиат был напряжен, но умело с этим напряжением боролся. Прислушался к коридору, ведущему к парадному входу, – там спал японец-охранник, твердо знающий, что его безопасность гарантирована расположившимися снаружи чекистами.