Нина просто запуталась - стр. 19
10.
Нина была прекрасна в тот вечер. Роберт подумал, что следовало повести ее в ресторан, а не в кофейню. Небесно-голубой сарафан плавно струился, в нужных местах повторяя изгибы ее тела. Длинные волосы мелкими волнами ниспадали на плечи. Она была стройна и кокетлива, несмотря на то, что ее уже нельзя было назвать юной девушкой. Он встал и отодвинул для нее стул. Никогда раньше Роберт не замечал за собой такой галантности, и сейчас не понял как это произошло. Просто не ухаживать за ней было нельзя.
– Очень рад, что вы согласились на мое предложение, – сказал он.
– Оповестите меня, когда можно будет переходить на ты.
– Вы очень прямолинейны, да?
– Угадали. Ничего не могу с собой поделать, честность – мое все, – она провела рукой по невидимой маске, точно так же, как это делал Алекс. Роберт поразился сходству.
– Что вы сейчас сделали?
– О чем вы? – она не сразу поняла вопрос, – Ах, это. Меня часто об этом спрашивают. Так делал мой отец.
– И что это означало у вашего отца?
– У него была болезнь. Я не знаю какая. Он всегда так делал, когда играл со мной. Он показывал призраков.
– А вы их видели?
– Слишком много вопросов, Роберт. Для первого раза достаточно.
– Ладно. Хотите, я расскажу о себе?
– Конечно.
– Я вырос в семье дантистов в городе В., мой отец умер два года назад, а после него заболела мама.
– Сожалею.
– Я закончил полицейскую академию, а до этого учился в Восточном университете на кафедре психоанализа.
– Так вы много знаете о человеческой психике?
– Много не знаю, я скорее интуитивно чувствую. Я не закончил университет.
– Почему?
– Слишком много вопросов, – усмехнулся он, – давайте вернемся к вам.
Они заказали кофе, Нина взяла пирожное и долго ковыряла в нем вилкой, пока говорила. Она практически размозжила его по тарелке.
– Я работаю старшим научным сотрудником в Элайн Фарма. Всю мою работу можо свести к секвентированию генома человека.
– К чему?
– Это довольно сложно объяснить.
– Попробуйте.
– Представьте, что у вас есть двадцать тысяч экземпляров “Войны и мира”.
– Допустим, представил.
– Вы из пропускаете через шредер, а потом хорошенько перемешиваете. Потом наугад вытаскиваете из этого вороха небольшую кучку разрезанных бумажек, и пытаетесь собрать из них исходный роман.
– Так.
– А еще у вас есть рукопись “Войны и мира”. Допустим, вам сам Толстой ее подарил. Текст, который вы соберете из этой кучки полосок нужно будет сравнить с этой рукописью, чтобы отловить опечатки (а они-то там точно есть). Вот так же читают ДНК.
– Простите, я не очень улавливаю суть.
– ДНК выделяют из клеточных ядер и делят на кусочки по триста-пятьсот пар нуклеотидов (ведь все нуклеотиды связаны попарно). Молекулы ДНК дробят, потому что ни одна современная машина не может прочитать геном от начала до конца. Последовательность слишком длинная. И по мере прочтения накапливаются ошибки. Так вот, чтобы восстановить “Войну и мир” после шредера, нужно прочитать и разложить в правильном порядке все кусочки романа. То есть, мы читаем эту книгу несколько раз по крошечным фрагментам. То же самое с ДНК: каждый участок мы прочитываем с многократным перекрытием, ведь мы анализируем не одну, а множество ДНК.