Нина. Книга 3. Среди монстров - стр. 25
Сквозь тонкий шелк сорочки Роберт отчетливо прощупал выпирающий сосок. Роберт зажмурился, словно подвергался невыносимой пытке. После смерти Лидии уже прошло почти полгода, и до сих пор у него не было ни одной женщины, и теперь он вдруг осознал странную мысль, что, возможно, первой женщиной станет та, которую он долгое время обвинял в гибели невесты.
Осознав эту гадкую мысль, Роберт снова захотел одернуть руку. Но так и не смог устоять соблазну. Грудь Нины вздымалась все чаще, Роберт продолжал сжимать и разжимать нежную мякоть раз за разом, Нина закатила глаза и запрокинула голову на подушку, наслаждаясь ощущениями.
– Нина, это неправильно, – выдохнул Роберт.
У него вдруг пропал голос, а в горле пересохло.
– Я чувствую огонь внутри тебя, Роберт. Чувствую, как ты хочешь меня, – произнесла Нина куда-то вдаль.
Она заставила его руку спуститься ниже на живот, а потом и вовсе лечь между ее бедрами. Роберт издал мучительный стон. Чувствуя разгоряченную плоть под кружевным бельем, Роберт едва сдерживался.
Он уже представлял, как блаженно будет оказаться сверху и целовать ее тонкую шею, пахнущую свежестью цветов после дождя, как развяжет пояс шелкового пеньюара и запустит руки под сорочку, где горячая бархатистая плоть жаждет его поцелуев и ласк. И в то же время Роберт осознавал, насколько чудовищно-вероломным станет сей акт.
– Нина, перестань!
Роберт одернулся, вернулся обратно на табурет и закрыл лицо руками.
– Почему Роберт? – спросила Нина, выйдя из состояния экстаза.
Ее голос вдруг стал бодрым и даже уверенным, словно она не рыдала и не дрожала всем телом минуту назад.
Роберт лишь молча уставился на Нину, пытаясь избавиться от возбуждения.
– Это из-за Лидии? Или из-за Эрика? – Нина сверлила его пристальным взглядом.
Роберт не знал, что ответить. Он никогда не разговаривал с Ниной столь смело о том, что творится у него на душе.
– А-а-а, ты боишься предать Эрика, – медленно произнесла Нина то ли вопросом, то ли утверждением. – Ты ведь с тех пор только этого и боишься, не так ли?
Роберт нахмурился.
– Тогда в тюрьме. Ты ведь предал его. А потом оставил умирать. Так друзья не поступают, – Нина покачала головой и зацокала, ухмыляясь.
– Зачем ты так? – не понимал Роберт.
Он был печально удивлен тем, что только что Нина хотела, чтобы он любил ее, а секунду спустя корит за самую большую ошибку, тяжелым валуном, оседающим на его душе. Уже три десятилетия он корит себя за содеянное и набирается храбрости признаться во всем Эрику. А Нина так безжалостно давит на эту язву!
– Ты когда-нибудь расскажешь Эрику о своем предательстве? – продолжала Нина. – Уверена, он тебя простит, ведь прошло столько лет. Подумаешь еще одним поступком больше в копилку трусливых выходок Роберта.