Нина. Книга 1. Проклятый дар - стр. 20
– Сейф! Коморка! Кладовка! Мне насрать, где ты хранишь бабло! Где оно?!– кричал мужчина.
Грабитель трясся, но не из-за страха, а из-за жуткой ломки, от которой, по-видимому, страдал не первый день. Иным образом невозможно объяснить столь нелогичное решение наведаться в квартал, где обитают семьи средних классов, чей доход далек от достаточного. Потом полицейские заявят, что преступниками двигала жажда пусть даже не большой, но легкой наживы, поскольку потребность в очередной дозе была велика.
Отец, захлебываясь собственной кровью, пытался ответить:
– В спальне в туалетном столике! Там есть немного денег и несколько украшений моей жены! Это – все, что есть! Клянусь! Заберите все, только, пожалуйста, не трогайте нас!
Франк поперхнулся кровью, попытался откашляться, но кровотечение было обильным, и он снова поперхнулся, чем только взбесил наркомана. Во время очередной булькающей попытки Франка откашляться, ломка достигла предела. Адские муки, что испытывал грабитель, были видны невооруженным глазом даже под маской. Сквозь черную плотную ткань на лице пятнами проступал пот, красные глаза с лопнувшими сосудами делали его похожим на бешеного зверя. Он еле стоял на ногах, ружье все больше тряслось в руках. Видимо, за многие годы наркотики бесповоротно изъели мозг бедняги, и он давно утратил способность мыслить здраво. Боль была настолько мучительной, что в искаженном уме пронеслась мысль, подобно стремительной искре, вспыхнувшей, погасшей, и оставившей дымчатый след. Роковая идея того, что он может облегчить боль, передав ее часть кому-то еще. В следующую секунду он без единого колебания спустил курок, прострелив голову отца на глазах Лили и Нины. Фонтан крови ударил в стену, где висела фотография с запечатленным на ней третьим Днем Рождения Нины. Теперь с улыбающихся лиц счастливой семьи в цветных колпаках вокруг праздничного торта со свечами стекала темно-красная смесь мозгов и крови.
Лили завизжала.
– Папа! – закричала Нина и уже хотела сорваться и подбежать к окровавленному трупу с кашей вместо головы, но рыдающая мать еще крепче стиснула дочь в объятиях.
Пока другие два сообщника переворачивали дом, вытаскивая из шкатулок дешевые сережки и кольца, скидывая все без разбора в один мешок, где уже лежали серебряные приборы со свадьбы Франка и Лили, бережно хранимые в антресоли на особый случай, и шуба Лили (в спешке они даже не поняли, что она искусственная), на кухне продолжалась трагедия.
Садист с дробовиком одним резким рывком вырвал Нину из рук матери.
– Нет! – завопила Лили, – Пожалуйста! Не трогайте ее! Берите все, что хотите, но только не трогайте ее! Умоляю вас! Она все, что у меня есть! Пожалуйста, только не мою малышку! – рыдала Лили.