Никто не узнает - стр. 20
– Я буду читать, – предупредила она.
– Почему нельзя было делать это дома? – спросил, налив себе виски с колой, как и Габриэль. – Или мадам Кристиана не позволяет читать тебе порнушку?
Инесс сдалась. Я знал, что сюда она увязалась не просто так.
– Порнушка? Ха-ха, – наигранно изобразила она смех, – Хочешь дам почитать несколько таких порнушек? – девчонка помахала своей книгой, – Может поймете, как ведут себя настоящие мужчины, – закатила она глаза.
– Вот именно, – рассмеялся я, – В книгах они не настоящие, а выдуманные. Так почему ты здесь? – спросил снова.
– Мама встречает женщин из благотворительного фонда, – цокнула малая, – Я не вынесла бы за один вечер стольких женщин, твердящих, как я повзрослела.
– Да брось, ты еще ребенок, – горло обжог приятный холод после глотка виски.
Инесс замолчала. Я не смотрел на нее, но чувствовал, что она с какой-то грустью и одновременной ненавистью прожигала во мне дыру.
– Я не ребенок, – процедила она, надела наушника и скрылась за страницами книги.
– Раз она ребенок, хватить перепираться с ребенком, – Габриэль кинул недовольный взгляд в мою сторону.
– Люблю доводить младших до нервотрепки.
Все время, которое мы заполняли игрой, малая читала. Она смеялась, смотря на страницы, моментами поджимала губы, закатывала глаза и прижимала книгу к сердцу. Не понимал почему, но мне нравилось наблюдать за ней, и это привело меня к проигрышу. В прямом смысле, я проиграл в покер.
Глава 3
Инесс
Прошел месяц с момента, как я поцеловала Тристана Костано. Точнее попыталась, но это было провалом года, а возможно всей моей жизни.
Я сидела в своей обычно манере, на подоконнике с книгой, когда в коридоре послышался грохот и крики. Узнала в этом шуме возгласы Джулсии, нашей домработницы, а потом и Габриэля. Спрыгнула с удобного места и спустилась на второй этаж, где Джулсия собирала осколки разбитого чайника.
Поплелась на первый, за Габриэлем, что перепрыгивал по три ступени, пытаясь догнать девушку, бежавшую из нашего дома.
Андреа де Лазар.
Смотря, как она бежит из особняка с глазами, что прыгали по нашим владениям в поисках надежды, мне стало больно. Она не виновата в том, что сделал ее отец. Но в нашем мире считалось, что за каждый проступок семьи платят дети. Брат пошел по этим гребаным правилам, когда, крепко сжимая локоть девушки, воротил ее за собой, выводя прочь изо двора.
– Это несправедливо, – покачала головой, смотря как закрываются наши врата за Даниэлем и Андреа.
– Это правильнее всего, – ответил Габриэль, сжав кровоточащий нос.
Черт, его лицо было в крови, капающей с подбородка на светлый мрамор уличной лестницы.