Никто не отнимет тебя - стр. 22
Она не поняла, в какой момент исчез «ТТ», и на смену ему пришли пальцы Лёхи. Сдвинув край белья, намокшего снизу, он нагло пробрался к мягким волоскам, отыскал между малых губ потайное местечко, и потер его. Там всё нестерпимо заныло, по телу Дуси прокатились сладостные волны удовольствия. Она закрыла глаза, стесняясь собственных эмоций, схватила Лёху за запястье, и, запнувшись, выдавила:
— По… Пожалуйста, хватит. Перестань!
Он облизнул пересохшие губы, но искушать самого себя не стал. Нехотя вытащил ладонь из-под влажных, липких трусиков девушки, и поднес к своему лицу. Она, нахмурив брови, наблюдала за ним, не понимая, что он делал. Парень провел пятерней почти вплотную от лица, вдыхая манящий запах женского нектара, и лизнул липкие пальцы.
— Сладко пахнешь, Евдокия Иванна. Сладкая девочка… — голос его не слушался, хрипел, выдавая жуткое напряжение, но Дуся не боялась.
Лёха, хоть и был бандитом, почему-то не внушал ей больше страха. А его откровенная игра с ней неожиданно пробудила в ней вожделение, и меж бедер болезненно, но приятно покалывало. Ни один парень еще так нахально не трогал её там! Нет, она, она, разумеется, не корчила из себя недотрогу, но молодые люди отчего-то обходили Дуняшу стороной. Она догадывалась, это из-за её отца. Кто же захочет встречаться с дочерью начальника колонии!
— Короче, одевайся, не доводи до греха. — выпустив её из объятий, скомандовал Змей, и сунул пистолет под подушку. — раз уж ты такая гостеприимная, спать будем здесь. Данилыч, один хрен, дрыхнет в пьяном угаре. Редко к нему нормальные люди заезжают, на радостях и нахерачился своего пойла.
— У меня… Одежда мокрая. — призналась Дуся, поддев ногой юбку, комком валяющуюся на полу.
— А чё ты под дождем-то делала? — подмигнул ей Лёха, снимая с себя джинсовую рубашку, заскорузлую от засохшей крови. — дай-ка угадаю. Тачку нашу угнать хотела, что ли?
Он попал в яблочко, но Дуняша упрямо мотнула головой. Ну, вот, если утром отец обнаружит, что она не ночевала дома, ей влетит нешуточно. Он ведь ни за что, не поверит, что она была заложницей грабителей, да и не станет Дуся рассказывать об этом. Тогда Лёху точно арестуют, а она… Ну, хоть убейте, не хотела она этого. Её молчание Змея не смутило. Бросив ей рубаху, он подошел к двери, провернул ключ, и выдернул из скважины. Задвинул шпингает на раме так туго, что он жалобно крякнул. А потом растянулся на кровати, приглашая и Дуняшу ложиться рядом.
Она отвернулась, торопливо натягивая предложенную вещь. Да она скорее всю ночь у окна простоит, чем будет делить кровать с этим негодяем! Не в страхе дело, вовсе нет. Это-то и ввергало в ступор. Он заставил её почувствовать себя женщиной, и ощущения ей чертовски понравились. А где гарантия, что Лёха будет держать руки при себе? Пока она мучилась сомениями, он не проронил ни слова, и, когда Дуся повернулась, чтобы предупредить его не трогать её, парень тяжело всхрапывал, прижимая пистолет к груди...