Никто не отнимет тебя - стр. 11
Семьи у него не было, не довелось завести ни жену, ни детей, так бобылем и доживал век. Не найдя своего пристанища в мирских буднях, Илья принял серьезное решение, посвятил себя Богу, и начал отчаянно замаливать грехи прошлого. Поначалу окончил духовную академию, и уехал в небольшую деревеньку, куда его направили занять место скончавшегося православного настоятеля храма. Провел он там недолгие три года, и понял, что не может находиться на людях, да еще выступать в роли духовника. Сам по локти в грехах.
Вернулся в родной городок, огородился от мира высоким забором, дом продал, и начал обустраивать быт в одиноко стоявшем на отшибе домишке в частном секторе. Завел хозяйство, кур, коров, коз, чтобы меньше на рынок мотаться, но слава о нём всё равно быстро поползла по окрестностям — мол, бывший военный врач осел в этих неспокойных краях, и потянулись к его дому люди.
Да больше всё из тех, кто предпочитал свои темные дела не афишировать. Авторитеты воровские стали частыми гостями у Ильи, сошки помельче, но в основном, та же братия из криминала. Никому не отказывал он, собирал по «кусочкам», шальные пули выковыривал, ножевые врачевал. Окрестили старика просто, по-свойски, Данилычем. Спустя многие годы его считали своим среди законников, и все в определенных кругах знали, что человек он понятливый, язык за зубами держать умеет.
Рад бы Илья был избавиться от такого «почёта», да, видно, судьба так распорядилась, свела дороги его и бандитов, а толку судьбе-то противиться? Так и жил он, один одинешенек, в огромной усадьбе, отстроенной в подарок в знак благодарности кое-кем из авторитетов…
В этот вечер собирался он прошвырнуться по угодьям охотничьим, мясо заканчивалось, а было оно неотъемлемым атрибутом его питания. С егерем местным, что в деревне неподалеку заправлял, Данилыч был дружен, проблем с охотой не возникало. Погрузив в УАЗ винтовку, патроны и усадив рядом с собой верную гончую Найду, старик отправился в путь. Трасса проходила между плотными стенами леса, путников обычно здесь не встречалось, а сегодня, откуда ни возьмись, вдруг выскочила из березняка юная девчонка, и он, смачно ругнувшись, вывернул руль вправо.
Девица шарахнулась в сторону, споткнулась о камень, и запрыгала на одной ноге в туфле, вторая почему-то оказалась босой. Илья выскочил из «УАЗа», обошел его, и всплеснул руками:
— Твою ж дивизию, куда ты лезешь под колёса-то?! Совсем ополоумела?! — рявкнул зычно, помня, что его грозный бас неизменно заставлял слабый пол сникнуть.
Но только не эту. Девчонка воинственно двинулась к нему, припадая на босую ногу, и нервно оглянулась на деревья, словно там бес притаился. Убрала налипшие волосы с лица, озадаченно вытащила запутавшиеся в них сухие обломки веточек, и заявила: