Никто не избегнет блаженства. Часть первая - стр. 3
– А что? – с готовностью спросила я, собравшись в любой момент послушно сорваться и уйти.
– Понимаешь, – смущенно глядя вниз, проговорил сын Шаровой Молнии, чье имя я даже не решалась спросить, – я скоро растаю, – откуда-то из глубины донеслось до меня, – отвернись тогда, пожалуйста, а? Понимаешь, я не хочу, чтобы ты видела мою смерть… Это хуже, чем показывать слезы.
– Понимаю, – вздохнула я.
Наступило неловкое молчание. Но, как оказалось, только для меня.
– А расскажи мне, как вы, люди, любите друг друга, – вдруг поинтересовался музыкант, и глаза его вспыхнули каким-то внутренним светом, – разве у вас не так?
– Нет! – горячо возразила я, будто ждала этого вопроса. – У нас совсем… совсем другая гармония. Когда небо застилают тучи и на землю падают первые капли, мы беремся за руки и выбегаем на улицу, чтобы вместе танцевать и смеяться под дождем, наблюдать, как очищается от пыли листва, слышать запах грибов. А когда лучи солнца иссушают лужи, то мы глядим ввысь и щуримся до слез.
– Завидую! – мечтательно сказал Принц Грозы. – Мне бы так… Но я знаю, что Она тоже думает обо мне, – тихо произнес он, – скажи мне, – вдруг резко, с волнением в голосе спросил он, – ты веришь, что Она тоже любит меня?
– Конечно! Я…
Тут я осеклась, заметив немую боль и беспомощность в огромных голубых глазах гитариста. И, как и обещала, отвернулась. И побрела домой. Я вдруг поняла, что последние автобусы уже давно уехали в автопарк, и что сегодня больше ничего не будет.
И я ушла. Туда, откуда восходит солнце.
Синдром стройки века
Шестнадцатиэтажная коробка из грязно-серого железобетона с жутковатыми черными пустыми глазницами окон отпугивала даже детвору, которая, как известно, любит играть на стройках. Это замороженное, недостроенное здание конца ХХ века, без крыши, имело весьма дурную репутацию, сотканную, буквально, из воздуха. Раньше – то было дело понятное: в старинных замках водились приведения. Теперь можно страшиться разве что только разносчиков антисанитарии – бомжей.
Однако эта серая высотка без веранды, ну или хотя бы подъезда с лестницей, обеспечивающего подступ к зданию и попадание внутрь, необитаема и неприступна из-за груды строительного мусора и грязи, которая окружает ее вокруг метров на триста. Смесь земли, песка и глины лишь изредка просыхает, образуя твердые уродливые колдобины. Да и в них тоже можно увязнуть по колено, если пытаться пройти напролом, чтобы срезать путь из леса к жилому району. А однажды, к примеру, совсем недавно, возле самого фундамента было найдено обезображенное тело девочки-подростка. Ходили слухи, якобы она спьяну свалилась в шахту лифта, которую перепутала с туалетом. По этой и по ряду других причин жители города почти не пользуются дорогой через стройку, предпочитая обходить зловещее место по удобному широкому освещенному проспекту.