Никто не будет по ней скучать - стр. 4
А свежие капли крови, тот зловещий след на раковине представляли слишком завораживающую загадку, чтобы отступить от нее. Он двинулся вперед, обходя кровь на полу, не сводя глаз с беспорядка в раковине – потому что там был беспорядок, о, да, и след был мелочью в сравнении. Подойдя ближе, он увидел: это не просто кровь, но и мясо, разбрызганные куски, осколки и хрящи. Из темной дырки измельчителя мусора выглядывало что-то розовое, влажное и волокнистое, а пахло как у мясника. И когда Джонсон посмотрел на это, протянул к этому руку, он ощутил первое шевеление беспокойства в животе, почувствовал незнакомый шепот нового, странного голоса, говорящего: «Может, не стоит».
Но он это сделал.
Это было его второй ошибкой. Той, которую ему сложно было потом объяснить всем, от шерифа и группы криминалистов до своей жены, которая еще несколько недель не разрешала ему прикасаться к себе, как бы яростно он ни оттирал руки, – и той, которую позже он сам едва ли мог понять. Как он мог это объяснить? Что даже в те последние мгновения, когда он вытащил ту штуку из раковины, он все еще просто следовал инстинкту исследователя, всегда хорошо служившему ему. Что ему было интересно и он был уверен, что ничего плохого не случится.
Ведь никогда не случалось.
Мясистая розовая штука в раковине влажно блестела. В дальнем конце дома, в спальне рой мух ненадолго взлетел, потревоженный невидимой силой, а затем снова уселся, возвращаясь к делу – на покрывало, влажное и запятнанное красным, наброшенное на неподвижный объект на полу. Слабый запах разложения в воздухе стал на полградуса насыщеннее. И за пару минут до одиннадцати в то утро вторника, когда дым от горящей свалки начал просачиваться между домами в самой западной бухте озера Коппербрук, заместитель шерифа Майлс Джонсон засунул два пальца в измельчитель мусора и вытащил остатки носа Лиззи Уэллетт.
Глава 3
Леса, окружающие озеро Коппербрук, когда-то были территорией лесопилки, резко закрывшейся тридцать лет назад после банкротства компании. Остались лишь осевшие скелеты старых хижин, забытые пилы – поржавевшие и поглощенные кустами черники или густыми скоплениями бальзамина. Поляны, где хранилась срубленная древесина, понемногу отбирал обратно лес, разбросанные островки кустарника и ростков раскинулись у разрытых дорог, ведущих в никуда.
Иэн Берд был неместным. Он дважды неправильно свернул на этих дорогах, прежде чем нашел съезд к набережной. Он съехал с дороги у почтового ящика, втиснувшись за фургоном группы криминалистов. Как и его, их вызвала полиция штата – как можно скорее, хоть они уже проболтались, что местные копы уже точно потоптались по всему месту преступления, портя его, засовывая свои руки без перчаток куда не следует.