Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь - стр. 40
Первые вызовы с Романовым ничем не отличались от вызовов на «неотложке» – те же самые «бедульки», высокое давление, боли в груди слева – остеохондрозы, сколиозы… справа – холецистит и колит… Вызовы из категории «приехал – уколол – уехал». Но в полночь пришел вызов «Мальчик 9 лет, температура. Боль в горле». Татьяна сунулась в диспетчерскую с просьбой передать другой бригаде, но ей сказали строго: «Других врачей нет!»
Романов, где-то раздобывший себе две бутылки пива «Балтика 3», был весел и несколько возбужден. Одну бутылку он уже выпил, а вторую обещал сберечь на утро. Татьяна устала слушать его мечты, как он придет домой и непременно напьется… Впрочем, доктору хватало ушей водителя, который его отлично понимал, и они нашли общую тему, обсуждая на вкус отличие водки «Хортица» от «На бруньках», «Парламент» или той же «Путинки». Романов говорил, что не понимает самбуку и текилу – это, мол, все извращения, перевод денег, зато с закрытыми глазами распознает любой сорт российской водки и того же «Абсолюта» или «Смирнофф». И нет ничего в природе лучше и вкуснее настоящего деревенского самогона. Но настоящего самогона – первача – не сыскать нынче, только если где-нибудь в деревнях на южном направлении, там еще умеют варить из свеклы, картошки да чистить угольком и молочком.
– Вот отчего самогон мутный? – спрашивал доктор Романов. – Все думают, что это он такой от сивухи, а вот и нет, от сивухи он маслянисто-синеватый, а белесый он от молока, – Романов поднимал палец, показывая всю важность этого факта, – потому что только молоко по-настоящему осаждает тяжелые спирты!
Водитель понимающе кивал и поддакивал.
Татьяна натянула шапку на уши и закрыла глаза. Слушать эти рассуждения ей было совершенно неинтересно. Машина добралась до дома по вызову. Романов с картой пошел к подъезду, оставив тащить ящик Татьяне. Она выволокла пластиковый оранжевый сундук и пошла следом. Вызов к ребенку, кардиограф можно не брать.
На вызове Романов опрыскал руки в перчатках спреем-антисептиком, сосредоточился и, закрыв лицо маской, потребовал ребенка к осмотру. Мама, женщина лет тридцати, встревоженная и напуганная, повела к кушетке, где лежал, раскинув руки и, похоже, без сознания, парнишка девяти лет. Он тяжело, с сипом дышал через широко открытый рот.
Пока доктор осматривал больного, фельдшер занялась оформлением лицевой стороны карточки. Кроме мамы нашелся папа, бабушка… Все они почему-то решили, что нужнее Татьяне, чем доктору, и отвечали на ее вопросы хором. Как зовут больного? Хором – Миша! Сколько лет? Опять хором – девять лет и три месяца!