Никто, кроме тебя - стр. 40
Сейчас мы оба сидим напротив друг друга и не можем оторвать взгляды.
Последующие слова окончательно разбивают моё сердце:
– Я не знаю, – Даниэль резко встает.
Приходится поднять взгляд, чтобы видеть выражение его лица. Он больше не смотрит мне в глаза, а я сижу, и не могу встать. Не уверена, что буду в силах удержаться на дрожащих ногах.
– Это вышло само. – Даниэль скидывает руки в стороны, будто, не понимая, что делает. Видно, как и его взбудоражила эта ситуация. Он злится.
Этот поцелуй. Ядовитый поцелуй, что заставил сердце поверить во что-то. Поверить в чудо. Какое же оно наивное. Верить в эту любовь, то же самое, как верить тому, что единороги существуют.
– Я не знаю, что на меня нашло. Этот танец, твой танец…, – Даниэль осекся.
Мое сердце забивается ещё сильнее.
– Ты украл мой первый поцелуй, – единственное, на что оказываюсь способна на данный момент.
– Un bacio legittimo non vale mai un bacio rubato, – полуулыбкой выдает Даниэль, заставляя замереть.
Эти слова я прекрасно понимаю.
«Украденный поцелуй ценится больше разрешённого» – вот что они означают.
Даниэль быстро кивает, что ждёт меня в машине и выходит из студии. Даже здесь слышу, с каким рыком заводится машина. Он злится. Я чувствую. Злиться из-за того, что сделал. Он проявил слабость.
Закрываю лицо руками, устало выдыхая и чувствуя, как по телу проходит дрожь от воспоминаний его губ на моих.
Это было так неожиданно, но в то же время будто я, то и дело, что ждала этого.
Сумасшествие. Полного рода хаос.
Слова Даниэля выливаются на меня словно лавина и как айсберг разбиваются на мелкие трещины. Почему так обидно?
Неожиданная щекотка проходит по щеке. Касаюсь пальцами и нащупываю слезы.
Никогда не пробиваемая Андреа де Лазар, что не плакала вот уже более пяти лет, заплакала из-за парня.
Какая дура!
Домой мы едим в полнейшей тишине. Не осмеливаюсь потянуться даже к радио. Да и каким образом? Я села назад. Представьте? Поняла, что стоит держать дистанцию.
За окном стремительно садится солнце. С правой стороны от нас раскрывается вид на бескрайнее море. Закат у его горизонта окрасился в нежные оттенки огненного. Кислород в груди задерживается от такой красоты, и я не понимаю, как выпаливаю на автомате:
– Остановись.
Но мы едем дальше.
Даниэль смотрит вопросительно, но я повторяю.
– Остановись, Даниэль.
На этот раз он останавливается у обочины. Немедля, распахиваю дверь и спускаюсь к морю.
Вступаю на песок и снимаю обувь, ощущая теплоту под ногами. Губы сами самовольно рисуют улыбку. Следом спускается Даниэль. Он встает позади, соблюдая расстояние.