Никто, кроме президента - стр. 19

Я сглотнул голодную слюну и решительно полез в сейф, где меня ждал брусок китайской лапши.

Баланда в этот раз была черепаховой – с хрустящими поджаристыми тостами, с горкой аппетитной зелени на отдельной тарелке и ломтиками пикантного французского сыра. На второе мне подали филе карпа в кляре с печеным картофелем, полпорции шашлыка с колечками сладкого лука и брокколи под грибным соусом. Голодом, по крайней мере, они меня не морят. И на том спасибо.

– Добавки, Павел Петрович? – Новиков был сама любезность.

Среди моих тюремщиков были грубияны, вроде Фокина-Собаковода и его жлобов-питбулей, а были люди пообходительнее, но помельче, – типа того же Новикова. Первые обращались ко мне «Паша» или «Эй!», хамски «тыкая». Вторые не хамили, звали по имени-отчеству, на вы. Но и те, и другие не признавали моей фамилии, тщательно убирая ее из обихода. Это, как я понимаю, делалось нарочно – такая разновидность психологического прессинга. Мне давали понять, что я теперь никто. Ноль без палочки. Графа в статье расходов. Просто человек, которому разрешают прилично одеться и вкусно пожрать.

– Спасибо, мне хватит, – покачал я головой и, не удержавшись, спросил эдак небрежно: – А пиво сегодня какое?

– «Хайникен»… Баночное, – ответил Новиков, вложив во второе слово чуть заметную долю злорадства.

На душе у меня потеплело – не из-за марки пива или наличия банки. «Хайникен» мне нравился не более и не менее «Трех толстяков». Радовался я иному: скрытому от тюремщиков напоминанию, что в жизнь претворяется мой план. Мой, а не их. Его формула, подсказанная мне обрывком газеты, была сложна и потому могла рассыпаться на любом этапе. Однако начальный мы уже, по счастью, проехали.

Случилось это в тот день, когда меня без объяснений переместили с югов обратно в Москву – сперва везли на яхте, затем на гидросамолете, а финальную часть пути я проделал в автомобиле, упрятанном внутрь рычащей кавалькады. Судя по звуку, Собаковод организовал не менее четырех машин сопровождения. Ленинградский проспект мы проскочили со скоростью тайфуна «Бетти», с ревом мотобанды байкеров и с грозной помпой президентского кортежа. Такой выезд никто не рискнул бы притормозить. Никакому бы гаишнику даже в голову не ударило, что эти свист шин, рык моторов и сиянье проблесковых маячков прикрывают тюрьму на колесах. Впрочем, я и не рассчитывал, что моим спасителем может стать спятивший сотрудник ГАИ, вооруженный радаром. Уповать приходилось только на себя. До самого дня Икс.