Размер шрифта
-
+

Никто, кроме нас - стр. 30

– Я…, – делаю глубокий вдох, – Я…хочу тебя забыть! – наконец признаюсь самой себе. Морю. Природе. Пустоте.

– Я пытаюсь тебя забыть! Пытаюсь! – кричу снова и снова, пока воздуха в лёгких не остаётся.

Падаю на колени, впиваясь руками в мокрый песок. Правая рука прикасается к сердцу. Снова острая боль. Она не отпускала. Взгляд магнитом тянется к маленьким скалам с левой стороны, на которые ярко падал свет луны, благодаря чему отчётливо виднелась человеческая рука.

На секунду сердце перестаёт биться. От страха. Но я ведь не смогу оставить это так? А если этот человек ранен? Жив ли он вообще?

Начиная все обдумывать, судорожно встаю на ноги, ощущая дрожь в конечностях. Достаю телефон из кармана и включаю фонарик. До этого момента, думала, возможно все это показалось. Но сейчас, на берегу моря, среди песка и камней отчетливо показалось мужское тело. Мужчина лежал боком; его руки безжизненно обмазались песком, как и чёрный костюм, впитавший воду.

Может он просто пьян?

Присев на колени, аккуратно поворачиваю его на спину. А потом все стало белым шумом. Руки застыли на мокрой ткани пиджака. Пульс сорвался с ритма. Казалось, я забыла, как дышать.

Нет. Нет. Нет.

Этого не может быть. Мне все это сниться?

– Боже мой…, – прикрываю рот рукой, не в силах поверить своим глазам.

Даниэль.

Передо мной лежал Даниэль. Его лицо было слишком бледным, а губы посинели до ужаса, что повергло в шок. Белая рубашка покрыта кровью, хотя назвать её белой было уже невозможно.

Тело внезапно пронзило пугающее чувство страха. Руки стали дрожать.

– Даниэль, – сорвался шепот, а следом и слезы.

Позабыв обо всем, коснулась его лица, судорожно трясущимися пальцами.

Холодный. Он был таким холодным, что заплакала еще громче.

Почему я плачу? Я его ненавидела. Человека, который убил мою мать. Убил меня. Мое доверие. Мою любовь. Почему я черт возьми плачу?

Потянулась к жилке на его шее, боясь ничего не почувствовать.

Я плакала. По правде, плакала.

Надеялась никогда его не видеть. Но сейчас согласна видеть каждый день, лишь бы билось его чертово чёрное сердце.

Два пальца прижались к его шее. Тихо. Безжизненно.

– Дьявол, нет, – всхлип вырвался с большей силой.

Два пулевых ранения. Он был в воде, черт знает сколько часов. Сколько он пролежал здесь?

Разве может человек выжить после этого?

Но это же Даниэль. И как бы больно он не сделал мне, он отец Тины. Я должна его…спасти.

Руки сцепились поверх друг друга, и я поставила их на его грудную клетку, делая массаж сердца.

Один. Два. Три.

Пальцы вновь касаются его жилки. Ничего.

– Давай, черт возьми, ты должен жить, гребанный ублюдок.

Страница 30