Никон (сборник) - стр. 89

– Это ему будут пуговицы.

Взяв в руки шпагу, капитан посек ею воздух вокруг себя, поцеловал клинок и предложил офицерам, с одобрением смотревшим экзамен:

– Господа, прошу оказать мне честь. Я покажу господину Милославскому некоторые приемы.

Вышел капитан Траурнихт.

Милославский заволновался:

– Вы глядите не проткните друг друга!

– Будьте спокойны!

Траурнихт поклонился боярину и тотчас изготовился к поединку.

Шпаги скрестились, затрещали, засверкали.

– Довольно! Довольно, бога ради! – закричал Илья Данилович. – Добре, капитан!

Выдержавшего испытание окружили офицеры, поздравляя и восхищаясь его точной стрельбой, его искусством фехтовать.

Второй испытуемый, пожелавший служить в чине поручика, ничем не блеснул и был оценен Ильей Даниловичем как «середний».

– Я – Альберт фон Ветхен, претендую на чин полковника, – объявил третий. – Война – ремесло моих предков.

Он так ловко поклонился, что Милославский от удовольствия по животу себя погладил.

Молодец был голубоглаз, статен, ловок.

– Главное в командире – порода. Разве солдаты пойдут в бой за человеком маленького роста? Солдаты пойдут за тем, кого видно издали.

– Лепо! Лепо! – похвалил молодца Милославский. – Ступай теперь к оружию. Покажись.

– Как это – покажись? – не понял Альберт фон Ветхен.

– Покажи, как стреляешь, как шпагой колешь, как пикой управляешься.

Последовал поклон. Быстро, уверенно испытуемый подошел к оружию, взял капитанскую пику, подумал, взял в другую руку пику солдатскую. Потом поставил ту и другую на место, потрогал пальцем края наконечников.

– Очень плохо заточено.

– Ничего! – крикнул Милославский. – Они ведь не для убийства, для показа.

Альберт фон Ветхен снова взял обе пики и бегом кинулся по двору, топая для устрашения сапогами. Пробежав этак целый круг, он метнул пику с правой руки, метнул с левой. С левой получилось неловко, пика дрыгнула, треснула концом метателя по голове и упала к его ногам.

Офицеры, когда Альберт фон Ветхен бросился бегом по двору, ожидали увидеть какой-то новый, неведомый им стиль боя. Теперь они дружно хохотали, видя перед собой самозванца, решившего хорошо заработать в дремучей, ни в чем толком не разбирающейся матушке-России.

Смех не смутил наглеца, а только раззадорил. Он решительно подошел к заряженным мушкетам. Мушкеты стояли на опоре. Альберт фон Ветхен по-козлиному попрыгал вокруг них, приложился и, продолжая скакать, словно его пчелы в пятки жалили, пальнул, крепко зажмурив глаза. Приклад вырвался из рук, двинул беднягу по зубам, и тот грохнулся наземь.

– Конча-а-а-юсь! – раздался истошный вопль в толпе.