Никому о нас не говори - стр. 54
Я, не задумываясь, киваю. Тимур еще раз осматривает меня, скромно сидящую рядом на пассажирском сиденье, и только потом отворачивается с вопросом:
– На какой улице ты живешь? И я отворачиваюсь тоже:
– По пути будет торговый центр. Останови там. Я дальше сама дойду. – Сообщать Тимуру свой точный адрес даже под дулом пистолета не стану.
– Я высажу тебя в ближайшем к нему дворе.
И после этих слов машина действительно сворачивает в еще один проулок, не доезжая до пункта назначения. Тимур еще несколько минут лавирует на поворотах, светофорах и останавливается во дворе обычной хрущевки, прямо за торговым центром.
Благо эту местность я знаю. Отсюда до моего дома минут пять-семь неторопливой ходьбы. Но я-то надеялась, что меня высадят прямо у дверей ТЦ и я пережду непогоду там, в кафешке. Только кое-кто решил по-своему.
Моя рука тянется к дверной ручке, а взгляд – к Тимуру. Снова широко развалившись на своем сиденье, он смотрит в одну точку на лобовом стекле. Но все его напряжение выдают пальцы: они стискивают руль так, что выступающие жилы на тыльной стороне ладоней лишь сильнее подчеркивают черные линии татуировок. Горин не поворачивается ко мне, даже когда я щелкаю замком на двери. Он равнодушно демонстрирует свой профиль.
В салоне машины застывает густая тишина, разбиваемая только ударами капель дождя по стеклу и крыше. А меня на какие-то доли секунды окутывают сомнения: выйти из машины гордо и молча или бросить ему сухое спасибо? Все же довез. Но обрываю свое дурное намерение. Никакой благодарности Горин не заслуживает. Он просто псих, занимающийся черт знает чем по подвалам старых заброшек. От него нужно бежать и не оглядываться.
Но я смотрю на Тимура, не двигаюсь, не бегу, а в груди ощущаю тяжелые удары сердца. Скольжу взглядом по каменному профилю, зачем-то надеюсь,
что он обернется и хоть что-то скажет мне. Произнесет «извини» за то, что уже несколько раз вел себя со мной омерзительно, по-хамски. Только Тимур будто бы отключился и где-то не здесь.
Ясно понимаю – никаких извинений не будет. Прижав рюкзак к себе, я рывком выскакиваю из машины и с размаха хлопаю дверью. За несколько секунд приходится вздрогнуть дважды. От вновь обрушившегося на меня потока холодной воды. И от пронзительного визга шин по асфальту у себя за спиной: машина Горина исчезает из вида.
Я остаюсь одна под проливным дождем посреди облезлых хрущевок.
* * *
Домой я возвращаюсь мокрая до нитки. Только что отоспавшаяся после вчерашнего дежурства мама встречает меня бесконечными охами и причитанием. Из моих кроссовок хоть половником воду черпай, с одежды и волос течет.