Никому о нас не говори - стр. 5
– Нет такого слова «фотогигиенично», – бросаю я в лицо Петровой.
Три удивленных хлопка наращенных ресниц, и глаза Полины сужаются:
– Ты мне будешь указывать, как говорить?
Я набираю полную грудь воздуха и озвучиваю:
– Правильно фотогенично. В переводе с греческого…
– Да мне глубоко фиолетово, с какого это языка, – цедит Полина. – Я тебе сейчас на нормальном объясню. Ты меня тупой назвала.
– Я разве сказала, что ты тупая? – перебиваю Петрову, вопросительно приподнимая брови. – Ты сама себя так назвала сейчас.
И Петрова просто звереет, ноздри у нее раздуваются. Кажется, что еще секунда – и она кинется на меня. От этой мысли желудок окончательно сворачивается в холодный комок. Хочется и самой сжаться, но, как могу твердо, стою, выдерживая взгляд Петровой. А по аудитории уже расползается тихое шушуканье.
Да и позади слышу, как напряженно бормочет Соня и дергает меня за край кофты:
– Ань, не надо. Сядь.
– Извиняйся, – вдруг громко объявляет Полина. Теперь наступает моя очередь хлопать ресницами.
– За что?
– За то, что посмела открыть рот в мою сторону.
Проси прощения у меня. Быстро.
А у меня быстро лишь пересыхает во рту. Все, что я могу под испепеляющим взором Полины, – это держать каменное лицо, тогда как сердце барабанит в груди.
– Не буду, – слегка вскидываю подбородок, стараясь казаться уверенной.
Полине достаточно чуть дернуться в мою сторону, как я тут же вздрагиваю. Я не то что боюсь ее, просто… Петрова – дева неуравновешенная, а я и правда не понимаю, почему она ко мне привязалась. За тот смешок?
– Я не буду извиняться, – произношу чуть тверже.
А Полина вдруг резко хватает меня за ворот свитера и дергает к себе. Кислород из моих легких сразу же уходит.
– Слушай сюда, конченая! – рычит мне в лицо Петрова, сверкая бешеным взглядом.
– Та-ак! – По аудитории вместе с хлопком двери разносится громкий возглас преподавателя, а наманикюренные пальцы Петровой ослабляют хватку.
Я сразу же отшатываюсь от этой ненормальной и одергиваю свитер, стараясь выровнять дыхание.
– В чем дело? Петрова, Просветова, – строго перечисляет наши фамилии препод, и в аудитории теперь идеальная тишина. – Почему не на местах? Все выучили и к коллоквиуму готовы?
– Выучили, Семен Иванович, – елейно причитает Петрова, уже нацепив такую же приторную улыбку. Правда, взгляд Полины все еще прожигает меня презрением. – Да, Анютка?
– Да, – не своим голосом подтверждаю я и наконец отвожу глаза от омерзительно улыбающегося лица Полины.
Плюхаюсь на место, ощущая жуткую тяжесть в ногах. А Соня тут же поднимает мои слетевшие со стола тетради, ручки и аккуратно придвигает их ко мне.