Никому никогда - стр. 10

Но заказ ещё не принесли, и Елизавета Николаевна уж точно не согласится покинуть ресторан не насытившись. Может, стоило сказаться больной? Алиса на самом деле очень плохо себя чувствовала, но не объяснять же, что причиной тому стала встреча с бывшим. Собственно, и встречи как таковой не было. И лучше ей и вовсе не состояться.

– Дочь, ты меня пугаешь! – нахмурилась Елизавета Николаевна и постучала острыми коготками по столу. – Мы сегодня наконец-то тебе нашли платье, а ты всё равно кислая. Что не так?

– Всё так, – отозвалась Алиса и вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. – Я отойду ненадолго, мам.

– Точно всё нормально?

– Точно, мам.

На улицу идти Алиса не рискнула, чтобы случайно не проходить мимо Кирилла, поэтому отправилась в дамскую комнату, чтобы… да просто чтобы отсидеться там хотя бы немного. Конечно, оставался риск, что мама увидит Кирилла. Поэтому сильно задержаться Алиса себе не позволила. А когда подходила к залу, её кто-то случайно задел рукавом пиджака.

– Извините, – раздался глубокий, волнующий и до боли знакомый голос.

Алиса распахнула глаза, глядя на когда-то любимое лицо. Так близко, так томительно близко.

– Н-ничего…

Кирилл бросил на неё безразличный взгляд, кивнул и ушёл в противоположную сторону.

Он её не узнал. Или сделал вид – от этого становилось ещё тяжелее. Она мало изменилась за эти годы. И если он действительно когда-то чувствовал хотя бы половину того, что и она, он не мог её не узнать.

Алиса вернулась за свой столик, салат уже ждал её, а вместе с ним и взбудораженная мать.

– Нет, ты видела? Видела? Нищеброд твой объявился! И как его только в приличное заведение пустили! Нет, уму непостижимо!

– Мама, прекрати, – шикнула на неё Алиса, чувствуя, как к щекам подбирается кровь, а к глазам – слёзы. – Мам, я домой поеду…

К её удивлению, Елизавета Николаевна не стала спорить. Она спокойно отпустила дочь, а сама осталась ждать выстраданный ужин. Алисе, к её немалому облегчению, удалось уйти, больше не встретившись с Кириллом.

Домой она отправилась на такси, хоть мама и предлагала, чтобы Николай её отвёз. Но представив, что всю дорогу дядя Коля будет о ней волноваться, девушке стало дурно. Машина мчалась по городу, дома, улицы, люди, парки проносились за окнами, но взгляд ни за что не цеплялся. Да и как, если на глаза навернулись слёзы? В груди щемило, и будто кто-то забрал весь воздух из лёгких. Таксист время от времени погладывал на красивую, но безумно грустную пассажирку. Ему хотелось как-то её приободрить, возможно, даже заставить улыбнуться. Но всякий раз, когда он открывал рот, что-то его останавливало.