Никому не скажем - стр. 4
Женька не успевает мне ответить. Потому что входная дверь снова хлопает, и буквально пару секунд спустя на пороге кухни материализуется Ева. Она запыхалась, как бегун на финише марафона. Неужели так торопилась? С чего? Не потому ли, что увидела мою припаркованную машину?
- Что ты здесь делаешь?
- Пью кофе. Твой сын меня пригласил.
Вижу, как желание сказать все, что она об этом всем думает, борется в ней с нежеланием впутывать в это ребенка. Я еще гадаю, что же все-таки победит, когда она, будто обмякнув, проходит через кухню и, склонившись над Женькой, трогает губами его лоб. Я сглатываю и убираю руки под стол, чтобы никто не увидел, что те дрожат, как у алкаша в завязке.
- Ну, мам! – ноет Женька.
- Температуры не было?
- Да нет же!
- Это хорошо…
- Я пойду к себе, - бурчит мальчишка, спрыгивая со стула.
- Ты в порядке?
Ева задерживает в руке ладонь сына и шарит по его лицу взглядом, полным беспокойства. А я вдруг думаю о том, что уже и забыл, какая она маленькая. Теперь, без каблуков, Ева лишь не намного выше сына. Хотя… черта с два я забыл. Кого я обманываю?
- Нормуль.
- Я зайду к тебе чуть позже. Ладно?
Женька бормочет что-то невнятное и оставляет нас в кухне одних. А я вспоминаю, как мы впервые сидели здесь вместе, и… злюсь. Опять злюсь.
- Так о чем ты хотел поговорить?
- О наследстве, конечно. Разве не об этом говорят родственники после похорон? – пытаюсь шутить, но зубы сводит, и осточертевший за целый день галстук душит меня все сильней.
- Понятия не имею, о чем и кто там говорит.
Ева тянется за графином с водой. Берет стакан. Внешне спокойная, но меня хрен обманешь. Я слишком хорошо ее знаю. Слишком, мать его, хорошо. Её руки слегка дрожат, и графин предательски звякает о край стакана.
Боишься? Правильно делаешь. Я камня на камне не оставлю от твоей прежней жизни. Я заставлю тебя заплатить. За все…
- Не знаю, говорил ли тебе отец, что все его имущество арестовано… - захожу издалека, внимательно наблюдая за Евой.
- Об этом знают все, - пожимает плечами та и отставляет в сторону опустевший стакан.
- А после того, как суд состоится, его, со стопроцентной вероятностью, конфискуют.
- Послушай, давай ближе к делу. Я устала просто нечеловечески. Мне не до этих реверансов. Говори, что хотел, и иди с богом.
- Гонишь меня из собственного же дома? Не много ли ты на себя берешь?
- Это давно уже не твой дом, Никита.
- Ошибаешься. Отец заложил его, чтобы расплатиться с адвокатами. Угадай, кто выкупил право требования по договору?
Развожу руками и кривлю губы в усмешке. И жду… жду хоть какой-то реакции, но она молчит. Смотрит на меня с легкой брезгливостью, будто я таракан какой-то… и молчит.