Никому - стр. 13
Снова болтала час без умолку. Рассказала, как ощущала себя после первого сеанса и даже о сцене на кухне. Казалось, могу всё-всё ей рассказать, без стеснений и прикрас. Что-то во внимательном взгляде черных как смоль глаз заставляло ей верить.
В конце она обняла меня и сказала приходить через неделю. В подъезде так сильно затошнило, что я еле сдержалась. К удивлению, платочек не помог, наоборот – от него стало еще хуже. На улице долго дышала, не решаясь сесть в душную машину. Дома полегчало. Марк пришел в хорошем настроении, и я решила сделать еще одну попытку сблизиться. Несколько дней это обдумывала и вот сегодня проговорила:
– Может, съездим куда-нибудь на выходных? Путешествие пойдет нам на пользу.
Он ответил не сразу. Сидя на кресле, задумчиво крутил стакан с виски. Наконец сказал, что не против.
– Закажи билеты. Куда хочешь. – Допил и резко поднялся.
Думала подойти к нему, но он уже закрылся в кабинете. Ладно, решила я, на выходных все обязательно наладится.
4
В квартире за пятнадцать лет ничего не поменялось. Пахло лекарствами и сыростью. Мария Сергеевна, опираясь на палку, прохромала на кухню. Нога болела с тех пор, как бабушка поскользнулась одним зимним утром, когда Анна была подростком. Сломанная кость срослась неправильно и доставляла хозяйке много неудобств. Анна вздрогнула и сжалась, бросив взгляд на палку.
Сама старушка тоже не изменилась. Все так же заплетала длинную седую косу в крендель на голове (и как хватало сил?) и готовила на целую семью, хоть давно жила одна.
– Я не голодна, – повторяла Анна, но Мария Сергеевна, уставляя стол домашней стряпней, делала вид, что не слышит.
– Чего надо? – старушка уставилась на внучку, усевшись на стул рядом.
– И я рада тебя видеть. – Анна вначале растерялась, но сумела быстро спрятать смущение под маской равнодушия.
– Отбросим любезности. – Бабушка закашлялась и потянулась за пластинкой таблеток. Выпив одну и уняв приступ, продолжила: – Столько лет не звонила, даже открытки не отправила, а тут – объявилась. Чего от старухи понадобилось?
– Я всё хотела позвонить, но работа… – начала оправдываться Морозова, но, услышав себя со стороны, усмехнулась. – Расследую дело и нашла это, – она достала из кармана карту.
Мария Сергеевна, взглянув на улику, вышла из кухни. Анна посмотрела на полную тарелку и сморщилась. Она еще не завтракала, но есть бабкину стряпню не хотелось. Слишком много воспоминаний о детстве. Во рту до сих пор стоял вкус жирной каши с комочками, а в голове голос: “Ты должна быть как все девочки! Думать о платьях и куклах, а не читать глупые детективы!” Все детство выносила мозг: выкидывала “неприличную” одежду, книги, запирала дома, не пуская на рок-концерт или прогулку с друзьями. А в порыве “праведного гнева” била внучку своей палкой, оставляя синяки, невидимые под кофтой и джинсами. Анна вновь ощутила боль в руках и ногах, хотя телесные раны давно затянулись.