Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями - стр. 66
Этот приём вызывать на скандал такой постановкой вопроса: КТО СОЛГАЛ? достоин только либо бретёра, ищущего дешёвого случая к драке, либо истерически взвинченного человека, неспособного взвесить бессмысленности своего поведения. Со стороны политического деятеля, которого обвиняют в определённых политических ошибках, употребление подобного приема безошибочно свидетельствует об отсутствии иных средств защиты, о жалком перенесении политического разногласия в область дрязг и сплетен.
Спрашивается теперь, какие средства защиты могут быть вообще употреблены против этого приема всех бретёров и скандалистов выдвигать НЕДОКАЗУЕМЫЕ обвинения на основании частных разговоров? Я говорю «недоказуемые» обвинения, ибо незапротоколированные частные беседы исключают, по самой своей сущности, ВСЯКУЮ возможность доказательств, и обвинения на основании их ведут к простым повторениям и склонениям слова «ложь». Цедербаум вчера дошёл в искусстве таких повторений до настоящей виртуозности, и я следовать его примеру не буду.
Я указал уже в своём вчерашнем заявлении ОДИН прием защиты и я настаиваю категорически на нём. Я предлагаю своему противнику издать немедленно отдельной брошюрой все его обвинения против меня, которые он бросал в своей речи в виде бесконечных и бесчисленных тёмных намёков на ложь, интриганство и проч. и проч. Я ТРЕБУЮ, чтобы мой противник выступил именно перед ВСЕЙ партией за своей подписью, потому что он набрасывал тень на меня, как на члена редакции ЦО партии, потому что он говорил о невозможности для кое-каких лиц занимать ответственные места в партии. Я обязуюсь опубликовать ВСЕ обвинения моего противника, ибо именно открытое переворачивание дрязг и сплетен будет, я прекрасно знаю это, лучшей защитой моей перед партией. Я повторяю, что, уклоняясь от моего вызова, противник докажет этим, что его обвинения состоят из одних тёмных инсинуаций, порождаемых либо клеветничеством негодяя, либо истерической невменяемостью поскользнувшегося политика.
(«Неподанное заявление второму съезду Заграничной лиги РСДРП», 29 октября)
177
Дорогой друг! Ты не можешь представить себе, какие вещи тут произошли, – это просто чёрт знает что такое, и я заклинаю тебя сделать всё, всё возможное и невозможное, ЧТОБЫ ПРИЕХАТЬ ВМЕСТЕ С НОСКОВЫМ, ЗАРУЧИВШИСЬ ГОЛОСАМИ ОСТАЛЬНЫХ. Ты знаешь, я уже довольно опытен в партийных делах, и я категорически заявляю, что всякая отсрочка, малейшее промедление и колебание грозит гибелью партии. Вероятно, тебе расскажут подробно о всём. Суть – та, что Плеханов внезапно повернул, после скандалов на съезде Лиги, и подвел этим меня, Ленгника и всех нас отчаянно, позорно. Теперь он пошёл, без нас, торговаться с цедербаумцами, которые, видя, что он испугался раскола, требуют вдвое и вчетверо, требуют не только шестёрки, но и приёма своих в ЦК (не говорят ещё, скольких и кого) и двух своих в Совет и дезавуирования действий ЦК в Лиге (действий, совершённых целиком с согласия Плеханова). Плеханов жалко струсил раскола и борьбы! Положение отчаянное, враги ликуют и обнаглели, наши все в бешенстве. Плеханов грозит бросить всё немедленно и способен сделать это.