Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1 - стр. 12

Глаза, полные боли, смотрели на знахарку, разбитые губы шептали:

– Дитя посмотри, Оля. Что-то долго молчит.

– Спит крепко, вот и молчит. Все, что надо, я сделала. Теперь тебе, Катька, нужно спокойно отлежаться. Через два дня сниму повязки, поглядим, как раны.

– Не уходи, Оля, – попросила Екатерина.

– У меня, Катя, свои детишки дома одни. Проснутся, увидят, что нет родителей, испугаются.

– Тогда пусть хоть Никола останется.

– Ты, Катька, не бойся, – сказал тот. – Лешка тебя теперь пальцем не тронет. Напротив, ухаживать будет.

– Не нужны мне его ухаживания. Ненавижу!..

– Перестань. Всяко в жизни случается. А мы пойдем. Не бойся. Выздоравливай.

Николай повернулся к Рыбанову и сказал:

– Проводи до улицы.

– Да-да, конечно. Мне и самому еще поговорить с вами надо.

– Поговорим.

Грудовы и Алексей вышли на улицу.

Рыбанов схватил Николая за руку.

– Никола, Ольга, прошу, никому не говорите о случившемся. А то прознает староста Кирьян, в момент доложится уездному полицейскому исправнику и становые приставы заберут меня.

– Испугался? – Ольга брезгливо посмотрела на тщедушного мужичонку. – А когда жену забивал, не боялся?

– Да сколько говорить, затмение какое-то нашло. Не понимал, что творю.

– Ладно, – сказал Николай. – Мы никому о твоих делах не скажем. Но и ты гляди, Лешка! Коли еще раз без вины тронешь бабу, не обижайся. Сам Кирьяну доложу. Понял?

– Понял, спасибо.

– И найди, что родне сказать.

– Насчет чего?

– Насчет того, почему на похоронах деда Ефрема жены твоей не будет. Или поведешь ее избитой?

– Придумаю чего-нибудь.

– Думай. За дитем да за Катькой смотри.

– Станет вдруг плохо, зови немедля, – заявила Ольга.

– А что, ей может хуже стать?

– Не должно, но кто знает.

– Спасибо вам. Коли помощь какая потребуется, я завсегда…

Николай усмехнулся:

– Ты изгородь свою поправь, помощник.

– Сделаю, Никола, вот те крест.

– Ты креститься-то не спеши. Грех отмаливай.

– Отмолю.

– Все, Лешка, пошли мы. – Грудовы отправились домой.

Алексей вернулся в избу, набрался храбрости, подошел к жене.

– Ты, Катерина, прости меня. Не хотел.

– Бог простит.

– Клянусь, больше пальцем не трону. Лелеять буду. Только и ты обидных слов не говори, ладно?

– Уйди!

– Видеть не хочешь?

– Не хочу. За сыном смотри.

Рыбанов вздохнул:

– Я и не знаю, как пеленать ребенка.

– Я скажу, как надо.

– Ага. Ладно. Я тут у зыбки на лавке тулуп положу и прилягу. Станет худо, скажи. Хотя Ольга обещала, что ты должна на поправку пойти.

– Ты пред тем как ложиться, соломы чистой принеси да набросай по полу. Пусть кровь впитает, а то, не дай бог, зайдет кто из твоих родственников или соседей.