Николай II - стр. 37
Как молоды, как счастливы они были…
С Красного крыльца трижды, в пояс, они поклонились народу.
«В 3 часа пошли в Грановитую палату к трапезе… Обедали у мама, которая отлично выдержала все это длинное испытание. В 9 часов пошли на верхний балкон, откуда Аликс зажгла иллюминацию на Иване Великом. Затем последовательно осветились башни и стены Кремля».
Гессенская принцесса смотрела на золотой купол великого собора: сверкала в огнях столица полумира – древняя столица Европы и Азии.
Императрица-мать действительно отлично выдержала все это длинное испытание. Ее выдержка понадобилась ей и на следующий день.
«17 мая… Час с четвертью шли поздравления дам. Началось с великих княгинь, потом фрейлины, городские дамы… Ноги немного побаливали…
Поехали в Большой [театр] на торжественный спектакль. Давали по обыкновению первый и последний акт «Жизнь за царя» и новый красивый балет «Жемчужина»…
Этот «новый красивый балет» – и был тот самый, в котором, к изумлению публики, на сцену вышла Кшесинская.
В тот вечер мать еще раз поняла, как мягок ее Ники.
Но следующее утро, 18 мая, стерло из ее памяти и злополучный балет, и торжествующую Матильду. 18 мая стал одним из страшных дней царствования ее сына.
По ритуалу после коронации происходит народное гулянье с раздачей бесплатной еды, сладостей, пряников… Место для гулянья было выбрано за чертой города, на Ходынском поле.
Древнее: «хлеба и зрелищ» – Цезарь и народ.
На Ходынском поле стояли палатки, цветастые, со сладостями. И кружки должны были давать – коронационные, с гербами, и все бесплатно. Но между палатками и собравшейся в ночь с 17-го (17!) толпой находились забытые рвы. Забытые благодаря разгильдяйству властей. Много пришло людей на даровое угощение… Сошлось, сгрудилось не менее полумиллиона, так спрессовались – ядром не пробить. Все ждали, когда начнется раздача подарков. И тут раздались крики – задыхались люди в толпе. Кто-то решил – лакомства дают! И поднаперли. Сдвинулась груда тел, и попадали люди в ямы, а по головам, по раздавленным грудным клеткам – толпа…
На рассвете вывозили на телегах трупы раздавленных.
Через 22 года, также на рассвете и также на телегах, повезут их трупы…
Когда днем министр Сергей Юльевич Витте садился в экипаж – ехать на продолжение празднеств, – ему уже сообщили о двух тысячах погибших на Ходынском поле. Но когда блестящие экипажи подъехали к Ходынке, все уже было тщательно убрано, никаких следов катастрофы. Сверкало солнце, в павильоне – вся знать Европы, и гигантский оркестр исполнял кантату в честь коронации. На поле толпилась разодетая публика, присутствовал и Государь. Около него неотступно был генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, устроитель торжеств коронации.