Николай Анциферов. «Такова наша жизнь в письмах»: Письма родным и друзьям (1900–1950-е годы) - стр. 10

. <…> Никогда ни одним движением души я не изменял Тане. <…> какое преступление совершил бы я перед жизнью, если бы заглушил, подавил нашу любовь, когда она засияла тебе и мне»33.

Эпистолярий Анциферова – уникальный опыт сохранения, вопреки повсеместному торжеству предельной социальной и духовной энтропии, и претворения в реальность этически ориентированной программы жизни, умозрительно выработанной в почти идеальных условиях безбедного существования в «соловьином саду» юности: среди душистых трав Крыма, во фьордах Норвегии, на берегах швейцарского Фирвальдштет-зее, в многомесячных путешествиях с друзьями и общении с ними. Письма Анциферова – это история человека, который «становится художественной формой для самого себя и тем самым творцом художественного произведения», имя которому жизнь34.

Археографической базой настоящего издания послужил личный фонд Н. П. Анциферова, хранящийся в соответствии с волей фондообразователя в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Порядок представления эпистолярных комплексов определен хронологией. Публикацию открывают письма из фонда семьи Фортунатовых, хранящегося в Отделе рукописей Государственного исторического музея. Из более чем ста писем Анциферова разным представителям семьи Фортунатовых предметом публикации стали самые ранние из сохранившихся послания ученого, охватывающие период с начала 1900‐х по 1925 год. Они адресованы Алексею Федоровичу, дом которого заменил Анциферову родной дом, и его сыну Григорию Алексеевичу, дружбу с которым ученый поддерживал всю свою жизнь.

Следующим по хронологии стал комплекс писем (64 письма, 1929–1947) к ближайшему другу Анциферова Т. Б. Лозинской. Коллекция документов была передана в ОР РНБ в 2018 году, его научное описание еще не завершено.

Как уже отмечалось, самым большим собранием в фонде Анциферова является его переписка со второй супругой Софьей Александровной Гарелиной. В настоящем издании представлен самый драматический период их жизни, отраженный в письмах 1934–1939 годов. Во время пребывания в Амурлаге Анциферову удавалось обмениваться письмами с женой в среднем по два раза в неделю, что объясняется близостью железнодорожной ветки, которая действовала круглый год. Первая исследовательница лагерной переписки Анциферова Э. Джонсон предполагает, что часть корреспонденции передавалась Гарелиной по нелегальным каналам, другие письма со штампами характерной геометрической формы говорят о том, что они были проверены цензурой, работавшей в почтовой системе лагерей.