Никогда тебя не отпущу - стр. 3

Денис первый нарушает нашу «игру в гляделки». Делает шаг, еще один, еще. А я стою, пригвожденная его взглядом к месту.

Кто его пустил на территорию?

Ярослав ведь позаботился об охране.

- Сколько ему? – пристально рассматривает моего сына.

Малыш как две капли воды похож на него. Марк в ответ точно так же хмурит бровки, глядя на Дениса.

- А ты хорошо выглядишь, как для покойника, - игнорирую его вопрос. С презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.

Он словно меня не слышит, продолжает пожирать ребенка глазами. Я знаю Дениса с детства, всю жизнь, но ни разу не видела этого обжигающего, демонического пламени. В глазах появилась тьма, черная, непроглядная воронка, которая затягивает, гипнотизирует.

- Сколько ему? – повторяет вопрос, хрипит, рычит.

На миг мне кажется, что он действительно больше не человек, а, по меньшей мере, демон какой-то. От его ярости воздух вокруг нас накаляется.

- Два года, - отвечаю, не скрывая злорадства.

Смотрю прямо в его бесовские глаза. Мне не страшно. Все что он мог со мной сделать, уже сделано. Он стер меня в пепел, искромсал душу и оставил гнить заживо. Но я выкарабкалась. У него нет больше надо мной власти.

Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде. На несколько секунд, он становится похож на себя прежнего. Денис морщится, желваки ходуном, глаза пылают. Еще немного и из ноздрей дым повалит.

Все верно. Сроки не совпадают.

Денис никогда не узнает о сыне.

- Не долго горевала, да, Вик? – подходит ближе, ведет носом, делает глубокие вдохи.

Он что меня нюхает?

- О тебе горевать? Патологическом лжеце и манипуляторе? – заливаюсь истерическим смехом.

Как бы я ни храбрилась, а нервы сдают.

- Ты вздохнула с облегчением, когда решила, что меня убили, - касается моей щеки указательным пальцем, легко почти невесомо, а меня током прошибает. Отшатываюсь. – И на радостях избавилась от нашего ребенка, - его голос шипит от злости. Глаза превратились в две маленькие щелочки, губы сжаты в тонкую линию. – Когда увидел тебя с ним, - кивок на Марка, - Решил, что все же оставила. Но нашему сыну было бы уже больше трех лет.

- Было бы, - во рту пересыхает.

Он напомнил мне про боль утраты. Терять долгожданного ребенка, который уже живет в тебе – это адски больно. Помню, как неделями содрогалась в агонии, корчась в муках на постели, утопая в пучине отчаяния. Желая вернуть своего кроху, и понимая, что это не возможно.

Хочу дать ему пощечину. Оттолкнуть. Чтобы не заражал своим дыханием, не бередил душу своим запахом. Только сын на руках, не могу себе этого позволить.