Никогда не говори "навсегда" - стр. 11
– Дана, хватит. Ты молодая, здоровая и у тебя обязательно будут дети, – успокаивает меня Ирина Евгеньевна. – Соберись. Тебе нужно быть сильной.
Нужно. Но я не могу.
– Я постараюсь. – Даю обещание, слабо веря в его исполнение.
Говорят, время лечит. Только как раз с ним у меня большие проблемы. Время не стоит на месте, его нельзя притормозить или заморозить. Оно идёт вперёд несмотря ни на что. И с каждым годом шанс на рождение здорового ребёнка становится всё ниже. А сейчас я и вовсе не уверена, что смогу когда-нибудь родить. Не от кого. Если только не обращаться в донорский центр.
– Вот возьми. – Гинеколог наспех пишет что-то на листочке и протягивает его мне.
– Что это?
– Телефон психолога. Я лично с ней знакома и могу смело рекомендовать как специалиста, да и отзывы о ней очень хорошие.
Вздыхаю. Не хочу я обсуждать с чужим человеком свои личные проблемы.
Ирина Евгеньевна видит моё замешательство и добавляет:
– Возьми. Отказаться ты всегда сможешь, а попробовать очень советую. «Как доктор говорю». – Добавляет с улыбкой известную фразу.
– Спасибо. – Всё-таки беру листок.
– Дана, ты не думай, что я делаю это ради денег. Нет. У Валюши запись на полгода вперёд. Просто она правда очень хороший специалист. А тебе надо. К ней даже беременные обращаются, когда не получают поддержки от близких.
Поддержки. У меня не только не было поддержки со стороны мужа, он мне ещё и нож в спину воткнул.
– Хорошо. Я подумаю. – Сдаюсь.
Я её и так уже «подвела», потеряв ребёнка.
– Подумай. Но лучше не думай, а сделай. Потом спасибо скажешь.
О моей беременности знали немногие. Я оберегала её от чужого глаза и слова, но не уберегла от самой себя. Эмоциональное потрясение оказалось таким сильным, что вызвало резкий скачок артериального давления, что привело к гибели плода.
«Ребёнок взял удар на себя». – Именно так охарактеризовала мой случай Зоя Ивановна. Она часто заглядывала ко мне, пока меня не перевели в другое отделение. Произошла небольшая путаница с фамилиями Аличева и Алычева.
Во время своего пребывания в больнице я отказалась от всех посещений и контактов, хотя знала, что Юлиана приходила каждый день. Даже Славик отметился. Один раз.
В отделение категорически никого не пускали, а спускаться в приёмное, я не захотела сама. Никого не желала видеть, а уж Славика точно меньше всего.
К возвращению домой я тоже оказалась не готова. Совсем. Вероятность повторного нервного срыва, если я столкнусь с мужем, была слишком высока. Поэтому я попросилась на некоторое время остановиться в старой квартире Юлианы, в которой сейчас жил её отец. К этому мужчине у меня не было никакой неприязни, а подруге спокойнее, что я буду хоть под каким-то контролем. Наверное, первый раз за всё время, что мы с ней дружим, мы поменялись местами. Теперь она изо всех сих старалась поддержать меня.