Никогда не буду твоей - стр. 12
Отчего-то на слове "ноги" пытаюсь пошевелить пальцами ног. Мне кажется, все мои движения сейчас заторможены, как у улитки, но радует то, что я хотя бы чувствую свои конечности.
— Черт, не хватало мне еще этой проблемы.
Проблемы? Мама, о чем ты? Как ребенок может быть проблемой?
Обида от маминых слов задевает меня до глубины души. Слышать такие вещи от близкого человека крайне неприятно.
Мама ни разу себе такого не позволяла. Неужели я что-то натворила?
Пока мои мысли вьются вокруг этого вопроса, безуспешно пытаясь найти на него ответ, чьи-то теплые пальцы шарят пульс на моей шее.
Разве у спящих людей проверяют пульс?
— Эй, Лола, ты меня слышишь?
Конечно, слышу. Но в ответ не могу вымолвить ни слова. Горло саднит, болит, а я сама словно нахожусь внутри вакуума — все слышу отдалено, издалека.
И понять не могу, почему мама не похожа на маму?
А я точно сплю?
Под нос подносят какую-то едку пахнущую дрянь.
— Не морщись, нимфа, давай, должно сработать.
— Фу…
Наконец-то, ко мне начинает возвращаться способность чувствовать. Осторожно приоткрываю сначала один глаз, потом второй…
Прямо передо мной лицо парня. Того самого, который…
— Ой, — прикрываю глаза, чувствуя, приступ тошноты.
А еще от того, что воспоминания прошедшего вечера накрывают меня с головой. Помню, как мы с Ликой пошли в клуб, как ко мне пристал какой-то урод, а потом…
Резко открываю глаза и пытаюсь сесть. Желудок моментально подскакивает куда-то к горлу, грозясь вывернуть все содержимое.
— Не дергайся.
Я даже не в состоянии ответить, только стараюсь медленно вдыхать и выдыхать через нос, чтобы успокоить свой организм. Неужели меня так сильно развезло от одного бокала алкоголя? Хотя, вполне может быть, я никогда раньше эту дрянь в рот не брала.
И, наверное, больше никогда не возьму — мерзкие кульбиты, которые проделывает желудок, я запомню надолго. Как и сильнейшее головокружение, не дающее даже открыть глаз.
А потом моего лба вдруг касается что-то мокрое и прохладное, заставляя меня запоздало вздрогнуть — реакция тоже ни к черту.
— Ммм, — мычу я, чувствуя небольшое облегчение.
Удивительно, но уже через минуты две мне становится лучше. Настолько, что я, рискнув сетчаткой, решаюсь открыть глаза.
Во второй раз вижу перед собой сосредоточенное лицо своего спасителя
Спасителя ли?
Ох, в голове молнией проносится наш разговор в машине.
Я вспомнила, всё вспомнила! И все непристойные предложения этого негодяя тоже вспомнила! Он же меня принял за…
— Не трогай меня! — выходить жалобнее, чем я хотела произнести. Но зато я могу сесть, не боясь того, что меня вывернет прямо на него.