Никита Хрущев - стр. 20

«Секретный» доклад Хрущева на XX Съезде КПСС считается важнейшим событием политики прекращения сталинского террора и основой для реабилитации многих миллионов людей, еще томившихся в лагерях (или уже погибших). Но в 1953 году в связи с проведением следствия по делу Берии и его «сообщников» был подготовлен обширный секретный документ о преступлениях Берии и других руководителей системы НКВД – МГБ. Его читали только на закрытых заседаниях партийного актива (руководство обкомов, исполкомов, райкомов, республиканских ЦК КПСС и т. д.). Документ имел характер «закрытого» письма ЦК КПСС и был намного подробнее и обширнее чем «Обвинительное заключение», напечатанное в газетах. Хотя закрытое письмо касалось прежде всего преступлений Берии, Меркулова и других, по существу оно бросало очень большую тень и на Сталина, ибо вряд ли кто-нибудь мог серьезно поверить в то, что проводившиеся группой Берии репрессии против крупных деятелей партии, особенно в послевоенный период, не были одобрены Сталиным.

Сталин еще не был «открыт» для критики в советской прессе, но когда в его день рождения 21 декабря 1953 года не было объявлено о традиционном с 1939 года ежегодном присуждении Сталинских премий деятелям науки, техники и искусства, то стало очевидно, что официальное объяснение этого необычного явления необходимостью экономить средства не соответствовало реальности.

После ареста Берии в органы юстиции СССР в течение нескольких недель поступили миллионы заявлений о пересмотре дел томившихся в тюрьмах и лагерях, либо о посмертной реабилитации. Юридический аппарат страны уже не имел морального права отвечать стандартной справкой «В пересмотре дела отказано», поскольку практически вся центральная администрация НКВД – МГБ была объявлена преступной и даже связанной с иностранными разведками. Органы прокуратуры и юстиции СССР в 1953 году не были готовы к серьезному пересмотру такого количества дел, а Правительство СССР не могло объявить всеобщую политическую амнистию. Тем не менее начали выборочный пересмотр дел, в основном, родственников высокопоставленных правительственных и партийных работников по достаточно авторитетным ходатайствам. Всего в 1953 году было освобождено около 4 000 человек – очень мало, но и этот небольшой ручеек с Архипелага ГУЛага оказал большое влияние на последующие события. Во-первых, специальная директива открыла архивы МГБ для юридических и партийных организаций. Например, инструктор отдела науки ЦК КПСС мог затребовать для изучения дело академика Н. И. Вавилова, арестованного в 1940 году. Во-вторых, некоторые из реабилитированных заключенных встречались с Хрущевым, особенно если они были срочно доставлены из лагерей и тюрем, чтобы дать показания против Берии и его группы. Хрущев и сам в 1937 году не был свободен от злоупотреблений сталинского террора, когда он был секретарем ЦК на Украине. Но его связывало с аппаратом террора намного меньше, чем его соперников в Президиуме ЦК КПСС, особенно таких как Каганович, Маленков или Молотов. После войны Хрущев вообще не был инициатором каких-либо крупных политических дел, тогда как Маленков был причастен к организации большого «Ленинградского дела», пересмотр которого был неизбежен, поскольку главную роль в его создании играл также и Берия. Это обстоятельство, несомненно, определило многие дальнейшие ходы в политической борьбе между «старой гвардией» Сталина (Маленков, Каганович, Молотов, Ворошилов) и Хрущевым, которого поддерживала новая партийная элита, не желавшая возвращения аппарата террора, который через много лет после революции, после «полной ликвидации всех оппозиционных советскому строю групп и классов», уже много лет отправлял в свои обширные владения или на казнь не только простых людей, но и многочисленных представителей партийной и советской бюрократии и деятелей советской интеллигенции, особенно из национальных республик.