Никакого спокойствия тёте Кларе - стр. 26
Итак, полная и безоговорочная власть в Райме принадлежит королю. Он ни перед кем ни за что не отчитывается, правит до смерти и передаёт трон по наследству. Его слово — непреложный закон и последняя инстанция. Однако непосредственно страной он не управляет, это дело исторически перепоручено канцлеру.
С канцлером Веовисом я уже имела удовольствие познакомиться лично. Точно так же с главой Службы собственной безопасности лордом Эшером и главой Службы региональных отношений лордом Тагиром.
Следующим мой взгляд привлёк председатель Сената: лорд Ольмер — ярый сторонник канцлера, видный высокий мужчина возрастом под полтинник с острым носом и внимательными глазами. Тран отзывался о нём как об очень расчётливом и амбициозном человеке.
Затем шла его прямая конкурентка по политическим предпочтениям: истовая поклонница династии Парли, глава Службы казначейства и финансов, а так же единственная женщина в Сенате — леди Матанара, почтенная дама шестидесяти с лишним лет. Поговаривают, она была доверенным лицом покойного короля Иргера. Она же спонсор старушечьих платьев в моём гардеробе.
Замыкает Семёрку сенаторов епископ Сарим — худющий мужчина, бесстрастием похожий на статую своей богини, а характером на камень, из которого она сделана. Ровесник леди Матанары и духовный лидер нации. По слухам, влияние Церкви в народе на показ не выставляют, но оно неоспоримо. К своему стыду, за полтора месяца в Райме я практически ничего не узнала о государственной религии.
Самонадеянно записывать кого-либо из них в мои друзья раньше срока, даже любезного лорда Тагира и леди Матанару. Первый преследует свои цели и не скрывает этого, вторая же любит Парли, а не их безвестную родственницу.
5. 5 Глава
— Лорды, леди и эдеры, прошу встать. Внеочередное заседание Сената под номером 70520 объявляется открытым! — секретарь ударил в гонг.
Все присутствующие в едином порыве вскочили с мест и хором затянули гимн королевства. Я вместе с ними. Выучила текст в экипаже, он был в памятке иммигранту. Разве можно иначе? Проигнорировать гимн было бы верхом неуважения к стране, которой собираюсь править.
Когда отгремели последние слова песни, секретарь чинно озвучил единственную повестку дня: назначение регента при кронпринцессе Калами. Тема, как оказалось, не столько животрепещущая, сколько конфликтная. Согласно протоколу внеочередных заседаний, высказываться имеют право только члены Сената, а не все желающие. Зря я ожидала, что мне дадут произнести вступительную речь. Реальность сумела неприятно удивить — меня пригласили исключительно в роли наблюдателя.