Нигилист-невидимка - стр. 11
«Привыкай, брат… – он побарабанил пальцами по столу. – Нет, врёшь, брат, – с весёлой злобой подумал он. – Привыкать я больше не буду. Сам привыкай! Засиделись тут по дачам. Помещица без поместья. Не революционная борьба, а сон в Обломовке».
Савинков отогнал от лица квёлую муху. Он торчал на кухне в одиночестве. Марья доварила щи и пропала. Юсси переколол дрова, заправил топку в пристройке и тоже улетучился. С пассивным застольем примиряли мысли о затяжном переходе по жаре, который сейчас проделывал бы, не встреться Ежов. «Из двух зол выбрал меньшее, но почему в последнее время приходится выбирать только из зол?» – Савинков сильнее заколотил пальцами по столу. Тут же, словно подслушивал, у порога возник чем-то нервированный репортёр.
– Хорошие новости, – начал он, запинаясь. – Ступай, брат, за мной. Надоть.
4. Скубент и англичанка
Департамент полиции на набережной реки Фонтанки был наполнен шумом, который производит крупное присутствие в разгар дня. Тем ничтожнее делались под толстыми сводами подвального каземата крики истязаемого деликвента. С теми, кто посягает на изменение существующего политического строя, у Анненского разговор был жёсткий. Чтобы не попортить рук, Александр Павлович пользовался кастетом.
Арестованный сидел на крепком дубовом стуле, привязанный за лодыжки. Руки были заведены за спинку и там скованы. Как бы ни дёргался преступник, высвободиться оказалось выше человеческих сил. Наручники представляли собой два скобы с проушинами, через которые был пропущен стальной прут, и намертво скрепляли верхние конечности допрашиваемого, лишая возможности к сопротивлению. Всё в застенках было массивное, прочное, сделанное так, чтобы самым слабым элементом оказался преступник. Отсюда изредка могли вынести ногами вперёд, но всегда с развязанным языком.
Студент третьего курса Института инженеров путей сообщения Аркадий Галкин был взят с поличным за транспортировкой нелегальной литературы. При нём нашли брошюру «Освободительная борьба» некоего Дж. Шарпа, красивой, нездешней печати. Когда его привели в Департамент полиции, студент не дрейфил перед жандармами, а говорил им гордо и дерзко:
– Сидите, суки, под плинтусом, пока к вам не приехал из Вятки товарищ Азарий Шкляев. Уж онто наведёт шороху в ваших норах!
И всякую прочую галиматью. Брал на испуг. Оформив его, Анненский отвёл задержанного в кабинет. Галкин предложил дать ему закурить и получил папироску. Он дымил, закинув ногу за ногу и покачивая драным сапогом. Презрение его к цепным псам режима было великолепно. В бесплодных разговорах протёк час.