Нигде и никогда (сборник) - стр. 15
Жена
Рассказ
Ты приехала первым автобусом.
Мы вышли на крыльцо и увидали тебя идущую по тропинке, по которой обычно добирались со станции.
Я сбежал через две ступеньки вниз и взял у тебя сумку. Но прежде Дина обогнала меня и, счастливо махая хвостом, ткнулась тебе в колени и, умиленно и преданно заглядывая в лицо, потрусила рядом.
Я чмокнул тебя в щеку, забрал тяжелую сумку и, преднамеренно не задавая вопросы, шел росистым краем тропинки, уступая дорогу.
Я был немного недоволен, ведь тебе нельзя было носить тяжестей. И по тому, как ты шла и молчала, как натружено светилась грусть в твоих глазах, понял, что вопрос решен и решен окончательно, но все равно шел и боялся спросить, отдаляя этот неизбежный момент и надеясь неизвестно на что. «Господи, неужели это случится, неужели это должно случиться… Но почему!!! Почему? – твердил я уже в который раз. – Почему это происходит с нами? Почему ни с кем-то другим? Почему уже нельзя ничего остановить и можно только ждать событий, вглядываясь в их жестокую череду».
Мы вошли в дом. Я поставил сумку на кухне возле плиты. Ты пошла в комнаты. У нас было две маленькие комнаты с большими окнами. Ты пошла в комнаты, расстегивая на ходу куртку и оглядывая все вокруг, словно не была здесь очень давно. И я понял, что ты там натерпелась и тебе приятно быть дома, и ты снова узнаешь его, и дом узнает тебя.
Ты провела ладонью по кафелю печи. Печь на ночь не топилась, и сейчас у нас было холодно. Ты пошла дальше в спаленку, посидела на краю дивана, листнув книжку, которую я читал тоскливым вечером, сбросила куртку и подошла ко мне.
– Ну что? – спросил я.
Наверное, ты боялась этого вопроса не меньше меня. Веки твои дрогнули, и в уголках, в изгибе морщинок, собралась влага.
– А… – ты махнула рукой.
И прежде, чем ты добавила, мне все стало ясно…
– … все по-старому, сказали, надо ложиться…
– Когда?
– Через неделю…
У меня перехватило дыхание. Всего неделя! Значит, у нас всего неделя!!! А потом…
– А что?..
– Сказали, что это несложно, – ты усмехнулась, – даже с моим больным сердцем.
Ах, как хорошо я тебя знал. Я знал каждый твой жест, глаза, интонацию. Я понял, что, быть может, ты обманываешь меня, что такая легкая фраза несет в себе нечто большее… И мне стало страшно.
– Пить хочу, уморилась, – сказала ты.
– У меня есть молоко и каша. Будешь кашу?
Ты сняла с полки глиняные миски и принялась хозяйствовать на плите, а я пошел за молоком в сени.
Сегодня утром я ходил на ферму и принес ведро парного молока. Я знал, что ты не любишь парного молока, поэтому часть отлил в крынку, а остальное – в кастрюлю и поставил томиться в духовку, пока оно не покрылось коричневой пленкой.