Размер шрифта
-
+

Нифриловая башня - стр. 2

Васька начал было придумывать, что бы он мог ответить на это нахальному животному, но тут до него докатило, что отец помянул общинный сход, о котором он много слышал, но ни разу не присутствовал по причине малолетства. Глаза его вспыхнули от любопытства, а мысли посыпались и заплясали. На сход допускаются только взрослые мужики, которым уже исполнилось пятнадцать лет. А Ваське пятнадцать будет только к следующей весне. То есть, вообще-то Васька родился осенью, но в деревне годы отмеряют по приходу весны. Если сумел до весны дожить, молодец, считай год себе прибавил.

Васька тут же решил для себя твердо, что упускать возможность глянуть на сход хоть одним глазком, он не упустит. «Что за Банькой-то присматривать? И так никуда не денется, – думал Васька, – Банька, поди, и не заметит моего отсутствия… он и присутствия-то моего не замечает», – Васька неожиданно почувствовал раздражение на то, что вол не принимает его не то что за хозяина, но даже равным себе. «Ведь скотина скотиной, а важный что полянский купец», – Васька насупил брови и бросил в спину волу грозный взгляд. «Мол, гляди у меня, обморока нифрильная», – вол, однако, к его взгляду остался непроницаем.

Пока Васька обдумывал свою затею, Банька успел дотащить телегу до окраины невеликой деревеньки, и будто бы сам зная, что от него требуется, остановился у последнего плетня. Отец тут же спешился и накинул на плетень вожжи.

– Василий, покемарь тут пока. Я скоро обернусь, – и сразу пошел обратным путем к хороводной поляне, на ходу перестраиваясь в оборотка.

После того как отец скрылся в темноте, Васька высидеть смог только самую малость. Он выпрыгнул из телеги, подошел к воловьей морде и примирительно потрепал Баньку за ухом.

– Банька, – сказал он ласково, и повторил отца, – Ты тут покемарь пока, а я быстро. Одна нога здесь другая там.

Банька скосил на Ваську красноватый белок глаза, а затем отвернулся и принялся деловито лизать плетень, дав Ваське повод заключить, что против его отлучки вол не возражает.

Первым делом Ваське надо было тоже перейти в оборотня. Хотя делать это так же легко как отец, он еще не умел, но иначе нечего и думать, чтоб остаться незамеченным. Он встал расслабленно, руки свободно повисли вдоль тела как плети. Чуть-чуть подвигал коленками, растрясая живот, удерживая внимание на середине тела, почувствовал, как в нижней части живота начало растекаться тепло. Васька был готов к обороту, и ему оставалось только сказать заговорку. Он прошептал: «душа моя в темнице тужит, а серый волк ей верно служит».

Страница 2