Ничья - стр. 38
Фоллс был опять в своем репертуаре, только распалялся, рассказывая о проблемах:
— Хотелось бы. Но война не стихает. Дележка территории, сам понимаешь. Добровольно от лакомых земель никто не отказывается. Уж мы-то с тобой отлично понимаем. Сами так же делили территорию. Раньше сегодняшней дипломатии не было. Можешь отобрать, отвоевать — бога ради. Право сильного — беда слабого. Вот и схватились белые с черными. А мы все окажемся посередине. Можно даже сказать, на поле сражения.
Огненный рубанул ладонью по воздуху, словно рассекал врага надвое.
— Допустим. Но что ты предлагаешь? — Рига раздражала эмоциональность Фоллса. Он любил переводить все в плоскость фактов и цифр, действий и планов. Только с Леной пока ничего не получалось. Чувства зашкаливали, тело не слушалось, мысли лишались привычной четкости. И это сладкое томление, ощущение, что даже собственная дурость вполне милая, главное, чтобы привратница не уходила… Фу… Самому становилось тошно. Он, как наркоман, тянулся к дозе, к Лене, к общению с ней, понимая, что оно разрушительно действует на все, что ценил и уважал многие годы. Да и шут с ним! Без девчонки все равно не вариант! Как дышать или двигаться, если ее нет поблизости? Ну хотя бы там, где можно найти за минуту.
Риг мысленно выругался. Вот же напасть! Ему о проблемах, а он о своем, о больном.
Каждая тема возвращала мыслями к Елене. О чем ни заговори, о чем ни подумай. Все она, она, маленькая привратница… Сладкий дурман, наваждение, мания.
Риг тряхнул головой и выдохнул, глядя на ошарашенного, растерянного Фоллса. Да, соображения — не вотчина Огненного. Впрочем, у него масса добродетелей. Да и не дурак он вовсе, нисколько. Просто не так смекалист, как некоторые. А в целом поумнее многих академиков. Не зря же после легализации лельхаев закончил три вуза сразу. И без всяких денег, связей — самостоятельно.
— Черт его знает! — выпалил Фоллс и плюхнулся на постель так, что та прогнулась. Хотя рассчитывалась специально на таких вот вандалов. Редкий лельхай в моменты сильных эмоций умел соизмерять силу проклятого. Крушил и бил все, что под руку подвернется. А после удивлялся — как угораздило.
Риг наконец-то смог сосредоточиться. Вид растерянного Огненного очень стимулировал. Приятно думать, что даже в состоянии «полного стояния», когда кровь устремилась от мозга совсем к другому органу, он соображает все еще лучше Фоллса.
— Слушай. Ведь мы же с тобой бывалые вояки. Не то что нынешние, что выросли в гуманном обществе. Пальчик укололи — и пищать на весь двор. Ударились — и к мамочкиному подолу. Мы оба воевали с отрочества. Во сколько ты пошел в вашу армию?