Ничья - стр. 35
– О, да, – усмехнулся Экон и, к моему облегчению, отступил, однако халата не запахнул, – твой подходит больше. Развяжи пояс, покажи ей.
Я не желала смотреть, но пришлось. Две вздыбленные мужские плоти, обе неприятные, но действительно разные. Одна – словно могучий дуб, вторая – молоденькая поросль.
– Выбирай, – неожиданно предложил жрец. – Один возьмет тебя, второй обучит оральным ласкам. Поверь, умелая наложница стоит в десять раз дороже.
– Я предпочту остаться неумелой.
Экон покачал головой.
– Этому учатся все, только кто-то с манекеном, а кто-то с мужчиной. Ложись, мы подбросим монетку. Да не на спину! – прикрикнул жрец, когда я опустилась на колени. – На живот и подушек под него подложи.
Осознание, что со мной хотят сотворить, опалило удушливой волной. Так не поступали с другим «элитным товаром», почему со мной?! Однако противиться я не могла, пришлось лечь и приготовиться к боли. Только ее не последовало. Вообще ничего не последовало. Отважившись приподняться, убедилась, что жрец жарко спорил с помощником и, странное дело, последний выигрывал! Плоть его столь же неуклонно стремилась к потолку, но юноша ради благополучия храма собирался утолить голод с другой девушкой, из средних или низших, и призывал учителя поступить так же. И ведь уговорил! Крайне неохотно, бросая гневные взгляды на помощника, жрец уступил, разрешил мне встать и присоединиться к другим счастливицам. Оставалось надеяться, что за ночь в его гареме никто «случайно» не умрет.
После жреца не покидало ощущение мерзости, гадливости, и я порадовалась возможности снова сходить в купальню, благо никто не запрещал. Избранных, вроде меня, сопровождала одна из опытных низших девушек. Они передвигались по храму практически обнаженными, прикрытые лишь двумя кусками прозрачной синей ткани. Один опоясывал грудь, частично выставив напоказ живот, второй узлом повязан на бедрах, позволяя оценить стройность ног. Моя рубашка и то целомудреннее. Тонкая и непривычно мягкая, она безжалостно очерчивала тело, но все же скрывала детали. Тут же можно разглядеть практически все.
– Я переоделась к вечеру, – пояснила моя провожатая по имени Гибкая. – В храме обходятся без платьев и рубашек: их долго снимать. Вдобавок разгоряченный мужчина может их порвать, а это лишние траты. Тут же сверху приподнял, снизу дернул, и наслаждайся.
– И тебе нравится? – последнее слово я произнесла с особо брезгливой интонацией.
Купальня пустовала. Как пояснила Гибкая, средние и низшие наложницы пользовались после процедуры дефлорации особыми полотенцами.