Ничья - стр. 22
На следующее утро выяснилось, что Веточку не нашли. Наверняка спрятал кто-то. Фрегийцы угрожали, все вверх дном перевернули – пусто. Раздосадованная сборщица прокляла паршивку и пополнила наши ряды подавальщицей. Количество девушек в партии неизменно, если привезешь на одну меньше, оправданий никто слушать не станет.
Именно из-за побега Веточки нас решили переправить во Фрегию по морю. Столь напугавшую меня большую воду я видела дважды: когда всходила на борт и когда пришла моя очередь прогуляться по палубе. Остальное время приходилось бороться с качкой в темном трюме, в котором пахло хуже рыбных рядов. Виной всему отхожее место. Его отгородили выцветшей занавеской, поставили ведро. Выносили туалет раз в сутки, остальное время он щедро ароматизировал помещение.
Глаза быстро привыкли к темноте, и через пару часов я худо-бедно могла рассмотреть скудную обстановку. Вместо коек подвесили гамаки, кинули набитые соломой тюфяки. Их начинка пахла немногим лучше отхожего места. На стенах я нащупала кольца и цепи. Выходит, судно и прежде использовали для перевозки рабов. Нам повезло, сгрузив в трюм, кандалы сняли, хотя бы можно держаться за борта при качке. Она доставляла множество неудобств, от простейших бытовых, когда сложно устоять на ногах или не пролить воду из латунной кружки, до тошноты. Морская болезнь никого не обошла стороной, я тоже мечтала о глотке свежего воздухе и торопила час, когда мир, наконец, перестанет качаться.
Моя очередь прогуляться по палубе подоспела почти у самых берегов Фрегии. Возившийся с парусами матрос даже любезно указал, в какой она стороне – неясное темное пятно на горизонте. После зловонного трюма палуба казалась волшебным местом. Пусть здесь так же шатало, зато довольно свежего воздуха, светло и можно двигаться. Ухватившись за снасти, стояла у высокого борта и пыталась надышаться впрок. Над головой кружили чайки. Сначала их скрипучие крики пугали, но потом я привыкла, задрав голову, подолгу наблюдала за полетом белоснежных птиц. Немного поглазев на очередную «сухопутную» рьянку, команда занялась делами. Теперь за мной наблюдали четверо: конвоиры и сборщица с капитаном. Последние стояли на ярус выше, на мостике, и о чем-то оживленно переговаривались. Судя по косым взглядам, беседовали обо мне. Нехорошее предчувствие шевельнулось в груди, но я поспешила его задавить. Что толку, если ничего не изменишь?
Интуиция не подвела: сборщица велела привести меня в кают-компанию. О, как разительно она отличалась от трюма! Будто комната в богатом доме. На стенах картины, мирно тикают в углу часы. Три по полудню. Мягкий диван, два кресла, столик – уж на корабле ли я нахожусь?